Архивы Конгрегации 2
Шрифт:
Вместо ответа на невысказанное начальством вслух, опер поднял руку с розарием. Капитан-епископ одобрительно перекрестил обоих.
— Voluntas Dei ut maneat vobiscum. С планом все знакомы, но напомню. Первыми идут наши парни из штормтруппен, подавляя сопротивление. Вокруг квартала выставлены силы полицайамта: их начальство обещало мне самых толковых ребят, но на всякий случай я там распределил еще одно отделение бойцов и пару экспертов на ключевых направлениях. После «штормов» идете вы с остальными операми и полевыми экспертами. Арестовываете, фиксируете, оцениваете.
Голос его стал ниже и проникновеннее:
— Об одном прошу, конкретно вашу парочку — давайте без героизма. Просто работа, просто делаем, что должно. Возможность делать все, что нам угодно,— не вольность и не свобода, скорее, это оскорбительное злоупотребление истинной свободой… Готовы мне в том поклясться?
Сжав губы, Клаус уставился в сторону. Отто ухмыльнулся и развел руками:
— Не хотелось бы богохульствовать.
Хохотнув, гаупт-инквизитор погрозил пальцем, а потом, взявшись за нагрудный крест, прочел «Pater noster», на финальном «Amen!» резко отмахнув рукой. Из панцервагена посыпались крепкие молодые мужчины в темно-серых комбинезонах, касках и бронежилетах, вооруженные штурмгеверами и дробовиками. Рейд начался.
***
Клаус опять стоял возле окна, и сигарета снова дымилась. Правда, на этот раз во дворе наблюдалась принципиально иная картина: тела, пакуемые в черный полиэтилен, хмурые бандиты, стоящие на коленях и «руки-за-головы», бочки и канистры с фальсификатом. Окно тоже было другим: стекло высадили прикладом, рама расщеплена пулями, угол подоконника обожжен. Именно туда отправился окурок, а сам инквизитор неспешно развернулся, когда сзади раздались шаги.
— Вот не верю, что святое покровительство тут ни при чем, — Отто бухнулся на единственный целый табурет и начал ощупывать вмятину посреди боковой пластины бронежилета, морщась и шипя от боли. — В тебя эти говнюки шмаляли из всего, что можно было нацелить, и хоть бы один попал. В мою сторону повернулся только один — и сразу же влепил под самое любимое ребро! Хорошо, что из мелкашки.
Клаус покачал головой, в который уж раз подергав рубаху за манжеты и ощупав розарий.
— Никто из моих предков не замечал, чтобы реликвия святого Юргена отводила глаза врагам или делала носителя неуязвимым для обычного оружия. Скорее, тебе просто повезло нарваться на единственного толкового стрелка в засаде. Кстати, ты же их всех и положил, молодец. У тебя, значит, реакция лучше, чем у меня.
— Да брось, я просто разозлился, — хохотнул помощник, отщелкивая магазин и проверяя боезапас. — Кстати, надо будет сделать фельдфебелю втык: распустил бойцов. Это они должны были шерстить закоулки и ловить сюрпризы, а не мы.
— Фельдфебель не всеведущ, — строго, но спокойно изрек инквизитор. — Хотя, конечно, сказать стоит. Пусть включат в программу тренировок.
— Но все равно, с Магдой без розария ты бы не справился, — упорствовал Отто. — Когда она на тебя глазищами засверкала, я думал — ну все, сейчас колданет, и отлетят тела отдельно, души отдельно. А ты ей просто в лоб засветил — и дамочка до земли прилегла.
— На Высшее Начальство надейся, а сам не плошай, — улыбка у Клауса была неявная, односторонняя, словно он кривился, а не шутил. — Если ты не заметил, я использовал рукоять револьвера, а не розарий. Тоже, значит, в некотором роде ultimo ratio regum.
—
— Искушения существуют, чтобы их преодолевать… — тут Клаус запнулся, буквально на долю секунды, но продолжил твердо. — Кроме того, приказ был: живьем. Да и мне самому еще следует задать ей много вопросов. Очень много вопросов.
Со двора как раз донесся гул, строгие окрики и звуки передергиваемых затворов. Повернувшись, инквизитор увидел, как усиленный конвой из бойцов штормтруппен и пары экспертов сопровождает невысокую женскую фигурку в мужских брюках и кожаной куртке «под люфтваффе», ставшей модной последние годы. Фигурка шагала, пошатываясь, но голову держала высоко. И даже словно искала кого-то взглядом.
Снова шаги. Курьер-адъютант вынырнул из дверного проема, оставшегося без полотна, и молча поманил рукой. Клаус шагнул следом, а Отто буркнул, возясь с подсумком:
— Ага, ага, догоню!
Ждать не стали. Капитан-епископ уже облюбовал себе помещение с относительно целым и чистым столом, ему приволокли письменные принадлежности, и сейчас он благосклонно выслушивал некоего полицайского чина, тянувшегося во фрунт. При виде еще одного инквизитора чин выкатил глаза и встопорщил усы, но был отослан вон со словами «вольно, благодарю, отчет представите».
— Ну что, гордись, Бекер, — капитан-епископ понял, что повторяется, и рассмеялся. — Ладно, серьезно, гордись. Но не сильно. Ибо гордыня есть грех, как мы все помним. А Ротберга где потерял?
Объяснять что-то не требовалось. Гаупт-инквизитор был настроен благодушно и снисходительно к мелким нарушениям орднунга.
— В общем, думаю, сам ему подзатыльник выдашь. Обоих, кстати, хвалю. Хоть и просил не геройствовать — но все равно хвалю. В том числе и не буду требовать отчетов прямо сразу. А чтобы не зазнавались, напомню о текучке.
Лицо Клауса стало кислым. Он не удержался и передернул плечами, что не укрылось от взгляда начальства.
— Да, да, Бекер, этого у нас тоже никто еще не отменял. В общем-то, дело выглядит пустяковым. Просто скатаетесь, просто проветритесь. Да где Ротберг-то?
— Здесь, ваше Превосходительство! — помощник вломился в комнату, демонстрируя потрясающее чутье на неприятности. — Прошу простить за опоздание, от стрельбы заело защелку крепления магазина…
— Melius sero quam nunquam, — наставительно изрек капитан-епископ и подтолкнул тоненькую папку в сторону Клауса. — Все, свободны. Прогуляйтесь, ребята. Можете не спешить.
«Фау-восемь» снова взвыл, и было в этом звуке что-то от безысходности.
***
На углу Десятой Аллее и Пятидесятой Вестштрассе стоял извечный лоточник со шнелль-эссеном. Аккуратно держа вюрстбургер с квашеной капустой на безопасном расстоянии от форменного черного плаща, Отто тянулся подбородком, решая сложную задачу: перекусить и не изгваздаться. Клаус же, задумчиво дымя очередной сигаретой, чередовал никотин с кофе из картонного стаканчика. Он старательно никуда не спешил.
— Нормально так нас сплавили, — несмотря на занятые челюсти, ворчал помощник почти внятно. — Два месяца асфальт носом рой, информаторов тряси, улики да показания в отчеты трамбуй, пули на захвате лови — а потом приходит его Превосходительство и отправляет нас в Чертову Кухню… Кстати, зачем?