Архивы Конгрегации 2
Шрифт:
Затушив окурок в гущу, инквизитор первого класса педантично отнес одноразовую посуду до урны. Тряхнув рукавами, он молча махнул ладонью, мол, топай за мной. Ритмично дожевывая, Отто устремился следом.
— Поступил донос, — скучным голосом излагал Клаус, пока они поднимались по узкой, темной лестнице. Пахло едой, не то чтобы неприятно, но приторно. — Донос поступил, значит. От некоей Цецилии Куатемок, проживающей в данном доме, квартира номер пять. Суть доноса: ее соседка, Ханна Шварц — фамилия подчеркнута, стоят восклицательные знаки, —
— Слушай, а не многовато ведьм на сегодня? — притворные мольбы были полны сарказма. — Как думаешь, святой Юрген не возмутится, что мы эксплуатируем его покровительство?
Ответа помощник не дождался, потому что вместо него старший по званию резко замер подле первой двери в недлинном коридоре, а затем решительно в нее постучал. В приоткрытую на цепочку щель сверкнули темные ацтланские глаза.
— ?Que quiere Usted?.. — потом раздался экспрессивный вздох, и дверь распахнулась шире. — О, Святая Инквизиция! Наконец-то!
Цецилия Куатемок была женщиной крупной и в летах. Кроме того, на изобильной груди у нее покоилось мощное распятие, вызывавшее не вполне благочестивые размышления, удобно ли Ему там. Отто с трудом подавил хмыканье и отвернулся в сторону, якобы рассматривая стены на предмет необходимости в покраске.
— Инквизитор первого класса Бекер, помощник инквизитора Ротберг, — донельзя протокольным тоном представился Клаус. — С сутью доноса ознакомлены, хотели бы выслушать подробности и по возможности, значит, пообщаться с подозреваемой.
— А что подробности? — всплеснула руками обитательница пятой квартиры и кинула взгляд в сторону соседней двери. — Bruja эта Шварц, как есть bruja! Я надысь запростыла, так она мне какой-то отвар принесла и сказала так: «Пей!»
— И вы пили? — Найдя в себе силы не ухмыляться при взгляде на бюст опрашиваемой, Отто достал блокнот и с максимально зловещим видом черкнул в нем карандашом. Клаусу уже все было понятно, но он, подкрепляя вопрос помощника авторитетом, кивнул, когда беспомощный взгляд ацтланки обратился к нему. Та посерела — оливковая кожа просто не умела бледнеть.
— Но ведь… А вдруг…
— Помогло? — тихо уточнил инквизитор. Цецилия вконец сдала и начала оседать вдоль косяка. Отто ловко подхватил ее под локоток.
— Квартиру «ведьмы» покажите — и можете присесть. Ну?
Коротко обстриженный ноготь на пухлом пальце ожидаемо ткнулся в дверь, на которую его владелица до этого периодически поглядывала. Оставив помощника бдить, Клаус переместился и постучал — деликатнее, чем в первый раз.
Открыли сразу и нараспашку. Стоявшая на пороге девушка была, что называется, «миленькая». Ничем не примечательная внешность, легкая полнота, средней длины волосы невнятного цвета, который принято называть «шатен». Подозреваемая Ханна Шварц улыбнулась гостям, потом с виноватым видом зевнула, прикрывая рот ладонью.
— Здравствуйте! Ой, тетя Лия, к вам тоже пришли? А вы кто? — взгляд ее был настолько открытым и непосредственным,
— Святая Инквизиция, по делу. Скажите, вы подтверждаете, что давали вашей соседке, — кивок в нужную сторону, — некий отвар? Что в нем было?
Девушка похлопала ресницами, которые оказались неожиданно длинными — словно уступка природы за неяркую в остальном внешность. Вытащила из кармана домашнего халата платочек, смяла его в руках.
— Отвар… Да, давала, — голос ее потускнел. — Это плохо? Но у меня травки от бабушки оставались, а тетя Лия на горло жаловалась, простыла она. Говорить почти не могла. Я в сундучке порылась, там и ромашка, и липа, и шалфей… Мяты добавила, для мягкости…
— Можно посмотреть? — мягкость не помешала бы инквизиторскому тону, но получалось с трудом. — Мне кажется, мы приехали по ложному вызову, но требуется, значит, убедиться.
— Да, да… — Ханна двигалась и шевелила губами, словно под водой. Слез все еще не было, но все присутствующие в коридоре ощущали гнетущую, тихую тяжесть над сердцем. Клаус тряхнул головой и шагнул внутрь.
Квартирка была маленькой, скромненькой, чистенькой, аккуратненькой. Вся в хозяйку — ничего особенного, но впечатление приятное. Немного выбивался из обстановки действительно наличествовавший в углу спальни, за кроватью, старинный сундучок. Замка не было, и подняв крышку, инквизитор быстро перебрал ловкими пальцами аккуратно сложенные матерчатые мешочки. Травами пахло просто до одурения, но ничего запрещенного или опасного чуткий нос не определил. Сверившись с педантично подписанными ярлычками, Клаус прикрыл схрон.
— Все в порядке. Как я и говорил — кто-то просто ошибся. Благодарю за сотрудничество.
Все еще пребывая в ступоре, девушка все же попыталась улыбнуться — и снова зевнула, на этот раз не успев поднять руку. Покраснела, замахала платком, нервно хихикнула:
— Ох… Простите, пожалуйста. Я ночами работаю, телефонисткой. Днем обычно сплю, а тут от разговоров проснулась. И вы постучали.
— Все в порядке, — повторил Клаус, как заведенный. Скулы его заострились, и он, еще раз поблагодарив, вышел в коридор.
— Ну что? — вытянулся Отто, все еще не отлипая от начавшей всхлипывать Цецилии. Инквизитор потер подбородок, скрипнув уже начавшей зарождаться щетиной, а затем надвинулся на ацтланку.
— Ну что, — прозвучало эхом, — ложный вызов. Просто кому-то, — в голосе зазвучала угроза, — чужая доброта и забота жить не дают. Хочется, значит, быть святее папы римского. Искушение, которому кто-то поддался безо всякой борьбы, и даже с удовольствием.
Женщина уже откровенно выла, зажимая рот ладонью. Звучало это дико и чуждо, отдаваясь гулким эхом в коридоре, поэтому, переглянувшись, оба мужчины вежливо, но настойчиво втолкнули источник шума в квартиру. Дверь прикрыли.