Арифмоман. Дилогия
Шрифт:
К практическим относились этика, политология, экономика и прочие науки, изучающие отношения между людьми. Ими занимались вельможи, и Эйхгорну туда соваться не следовало.
Заинтересовали его естественные науки — математика, география, медицина, архитектура, инженерное дело и почему-то музыка. Они считались самыми низкими, знать ими брезговала, но и обойтись без них не могла. Где-то здесь же притулилась и магия — в Нбойлехе подвизалось немало волшебников разного профиля. Особенно знаменита среди них была группа чародеев из Ферраменга —
Но магией Эйхгорн не владел, так что ему предстояло найти себя в чем-то ином.
Конечно, в первую очередь он попытал счастья в инженерном деле. Однако оказалось, что под инженерами в этом мире понимают в первую очередь строителей различных сооружений. Военные инженеры строят тараны, баллисты и катапульты, гражданские — мосты, дороги и каналы. В Нбойлехе у них собственный цех — немногочисленный, крепко спаянный и не допускающий в свои ряды посторонних. Иностранный инженер имеет шансы получить работу лишь если он знаменит.
А неизвестному типу вроде Эйхгорна никто ничего серьезного не доверит. На проектировании арыков много не заработаешь.
Эйхгорн прощупал почву насчет пиротехники. Бенгальские огни и римские свечи делаются несложно, а парибульская королевская семья их вполне оценила. Быть может, арендовать мастерскую, наладить массовое производство?
Увы, оказалось, что здесь его тоже опередили. В Ибудуне уже была контора двух братьев-волшебников, которые занимались именно фейерверками. Когда какой-нибудь богатей что-то праздновал, то всегда приглашал эту парочку, и те так расцвечивали небо, что Эйхгорну не стоило и соваться.
Ничего не вышло и с самогоном. Правда, уже по экономическим причинам. Оказалось, что производство и торговля алкоголем в Нбойлехе полностью в руках небольшой группы винокуров, среди которых аж зять халифа. Только у этой клики есть высочайшее соизволение спаивать народ.
А если у тебя этого соизволения не имеется… что ж, ты тоже имеешь полное право варить и продавать спиртное. Только вот пошлина возрастает до такой людоедской величины, что ни о какой прибыли и речи нет.
Что еще технический гений Эйхгорна мог предложить Парифату? Вновь и вновь перебирая свой бездонный багаж знаний, он вновь и вновь приходил к мысли, что ничего. Все относительно простое здесь либо уже изобретено, либо замещено магией. А сколько-нибудь серьезные проекты вроде того же аэроплана требуют значительного стартового капитала.
У Эйхгорна его нет, так что нужен инвестор. Но инвестора нужно убедить в выгодности проекта, а это дело непростое. С парибульским королем, например, так ничего и не вышло — вряд ли нбойлехские олигархи окажутся прогрессивнее.
И однако небольшой приработок Эйхгорн в конце концов подыскал, причем совершенно неожиданно. Прогуливаясь по Старому Кишлаку, он обратил внимание на торговца сластями. У того была разная выпечка, фрукты, а на столике рядом — булькающий котелок с растопленным
Эйхгорн некоторое время смотрел на это снулым взглядом. Дела у торговца шли превосходно — дети, юные девушки, а порой и почтенные старцы буквально засыпали его монетами. Котелок ничем не подогревался, однако шоколад и не думал остывать. Очевидно, в нем или под ним лежал жаркамень.
Домой Эйхгорн вернулся с набором металлических трубок, коробкой самого дешевого шоколада и маленьким жаркамнем. Трое следующих суток он под внимательным взглядом Фисташки конструировал примитивную модель шоколадного фонтана.
Труднее всего оказалось заставить вращаться внутренний винт. За отсутствием электроприборов Эйхгорн положил в основу принцип фонтана Герона, но создать функционирующую конструкцию удалось далеко не сразу.
Но когда тот наконец заработал… Фисташка с полминуты таращилась, как шоколад стекает с каскадов, потом обмакнула в него палец, облизнула и воскликнула:
— Так ты волшебник!
— Нет, я ученый, — сухо ответил Эйхгорн.
Прикидываться волшебником ему больше не хотелось.
Готовый шоколадный фонтан удалось сбагрить все тому же торговцу сластями за два тумана и восемь денгаров. При виде диковинной игрушки у того аж глаза загорелись, и более предприимчивый человек наверняка смог бы вытрясти из него больше, но у Эйхгорна никогда не было деловой жилки.
Впрочем, и так очень неплохо. Материалы, жаркамень и шоколад обошлись всего в один туман, два денгара и пять граменов, причем половину шоколада слопала Фисташка. Инструменты Эйхгорн одолжил у старушки-арендаторши.
К тому же в Ибудуне хватало и других торговцев сластями. Слухи о новинке разошлись очень быстро, и уже на следующий день Эйхгорн получил еще два заказа.
Наверняка волшебники могут сварганить такой же фонтан, и даже эффектнее, только обойдется это на порядок дороже. А Эйхгорн, наладив производственный процесс, без труда смастерил еще несколько штук.
Правда, оставаться в Ибудуне надолго он не собирался, да и клиентская база была все-таки очень ограниченная, так что после пятого фонтана Эйхгорн продал саму технологию. Жестянщик, у которого он покупал металлические трубки и обрезки, заплатил пять туманов за действующий образец и описание его устройства.
Теперь Эйхгорн мог не думать о деньгах еще пару месяцев. Он даже сводил Фисташку в чайхану, чтобы отметить успешный бизнес-проект.
Правда, сразу же об этом пожалел. Фисташка уписывала за обе щеки, словно не ела три дня. Причем будто нарочно выбирала блюда подороже.
Каким-то образом она одновременно ухитрялась еще и болтать. Комментировала все попавшееся на глаза — интерьер, прислугу, кушанья, музыкантов… Эйхгорн ее не слушал — у него было занятие поинтереснее. Он пересчитывал рисинки в своем плове.