Арман Дарина

Гамос Лина

– Прости.

Он видел зияющую пустоту безразличия в зеленых глазах и понимал: одно слово ничего между ними не изменит.

5

– Ты сам толкнул меня на этот шаг.
– Арман отрешенно смотрел в окно, не замечая буйства красок в императорском саду.
– Чего ты ожидал, отец? Думал, что я окажусь настолько глупым, что не замечу, произошедших изменений в Ламис? Убью ее, убив собственного ребенка?

Мужчина в изнеможении провел рукой

по лицу. Он устал бояться, бояться смотреть в запавшие глаза рабыни и понимать, что в любой момент все может измениться: и он потеряет и ребенка, и любимую женщину. И тонкие, под прозрачной кожей, руки Ламис бережно охватывающие только наметившийся животик. Когда девушка была уверена, что ее никто не слышит, она разговаривала с еще не рожденным ребенком и напевала ему мелодичные песенки. И эта затаенная нежность, и безграничная любовь к его наследнику дарила Арману шанс на ее прощение.

– Принц крови, наследник Дарина отрекается от трона и покидает империю ради дешевой потаскухи?
– Император почти шипел с перекошенным от злобы лицом.
– Кого ты хочешь обмануть, Арман? Ты никогда не думал ни о ком кроме себя. С чего тебе меняться сейчас? Тебя окружает множество готовых на все леди, и ты не пренебрегаешь их общество, и твоя постель никогда не пустует. Так откуда эта немыслимая жертва: никому непонятная и никому не нужная. Ты думаешь, Ламис это оценит и перестанет вздрагивать от отвращения при твоем появлении?

Арман посмотрел на отца и холодно произнес:

– Мой ребенок не будет рабом, дорогой отец, и именно ради него я отказываюсь от привилегии быть наследником трона Дарина. Тебе пришла пора позаботиться о том, чтобы официально признать Джана своим сыном и наследником.

– Ты добровольно отдаешь свои привилегии принца крови незаконнорожденному брату?

Арман презрительно усмехнулся.

– Мой сын родится рабом, благодаря вам, дражайший император. Так мне ли осуждать кого - то за право сомнительного рождения? В Дамана нет рабства, мы переберемся туда, как только Ламис и ребенок окрепнут настолько, чтобы перенести это путешествие. И этого времени должно вполне хватить на то, чтобы вернуть принцессу обратно в Инихсан и ввести Джана в курс его новых обременительных обязанностей на месте наследника престола Дарина. Все наши ошибки возвращаются к нам, отец. Ты отказался признать сына герцогини младшим принцем, хотя вся империя это знала доподлинно и теперь именно он на радость его маман станет наследником императора. Я же сделал Ламис своей любимой игрушкой, и упорно отказывался видеть и признавать в ней нечто большее, чем средство для забав в постели и теперь я отрекаюсь от прав на империю ради того, чтобы быть с ней и нашим сыном. Перед нами маячат заманчивые перспективы, отец.

Император промолчал. Он сидел, откинувшись в кресле, и изучал сына холодным взглядом из под тяжелых век. Наконец, его губы чуть дрогнули.

– Все еще может сложиться так, что тебе вовсе и не нужно будет отрекаться от законного права на трон, мой дорогой сын. Зачем торопить события, если можно выждать.

– Я откажусь от короны в пользу Джана в любом случае, император. Не пресечешь попыток вмешиваться в мое личное

пространство, и я больше никогда не назову тебя отцом.

Арман уперся руками в стол напротив отца и, наклонившись к императору, прошипел тихо, с расстановкой:

– Кассиуса я убью лично, но вначале я уничтожу весь его род, на его глазах. Подосланные тобою крысы должны знать, чем для них вполне могут, закончится небольшие поручения от императора Дарина. Не нужно было, отец, трогать мою рабыню.

– Ты ведешь себя как глупый мальчишка. Ты носишься с этой девкой так, словно она все для тебя.

– Я люблю ее.

Император рассмеялся.

– Так люби, мой сын! Прикажи докторам подчистить ее и развлекайся дальше, я не против. Арман, ты - принц крови, наследник трона Дарина и твоего сына должна родить твоя законная супруга, принцесса Инихсана. Неужели ты думаешь, я пошел бы на подобные меры, если бы ты не забывал появляться в апартаментах собственной супруги? Да, она вовсе не предел мечтаний каждого мужчины, но она красива и ее происхождение просто идеально для того, чтобы она стала матерью моего внука.

– Мне жаль, отец, - принц усмехнулся.
– Но сына мне подарит Ламис.

Поздней осенью, когда снег еще не выпал, но по утрам было холодно и, мелкие речки покрывались тонким узором льда, Арман взял на руки новорожденного сына. Младенец был совсем крошечный, с легким пушком темных волос и мутным взглядом. Он едва слышно пищал, краснея от натуги и, еле заметно дергал тонкими ручками и ножками, завернутый в батистовые пеленки с монограммой Дарина. Доктора, кормилица, привезенная из деревни, и две няни наперебой уверяли, что красивее младенца давно не видели. Арман милостиво улыбался льстивым словам: он и вправду считал, что его сын весьма близок к совершенству.

Ламис металась в горячке несколько дней и, измученный опасениями мужчина почти не отходил от ее постели, оставив сына на попечение многочисленной прислуги. Иногда девушка будто очнувшись, тепло, и вполне осмысленно, смотрела на него бездонными зелеными глазами на маленьком осунувшемся личике и просила принести ребенка, но жар не отступал и, Ламис снова металась в бреду, умоляя потрескавшимися губами спасти ее от ужасного человека, пытающегося ее убить. Арман догадывался от кого именно она пытается убежать в своих кошмарах и с неизъяснимой тоской глядя на единственную, что любил, ясно понимал, что никуда он ее не отпустит и если нужно будет, сломает окончательно. Кризис миновал и Арман позволил принести рабыне сына. Ламис усадили, подложив под спину гору подушек, и кормилица бережно положила на ее колени завернутого в голубое покрывало спящего младенца.

– Он такой красивый.

Девушка беззвучно заплакала, судорожно глотая слезы, и Арман присел рядом на постель, касаясь губами макушки золотистых волос.

– Глупенькая, зачем же плакать? Вот смотри, - он сжал безвольные пальцы в своей руке и протянул к ребенку, касаясь кончиками ее пальцев нежной щечки сына.
– Видишь, наш маленький спит, но у него отличный аппетит и все наперебой меня убеждают, что скоро он будет совсем большим и очень непоседливым.