Аромат страсти
Шрифт:
– Теперь прогни спину, Тайгер. Сильнее, крошка, сильнее. Чтобы я видел эти соски. Чуть повернись. Вот так. Раздвинь ноги. Оближи губы. Давай крошка. Посмотри на меня… потрясающе! – Джейк оторвался от видоискателя. – С искусством закончили… – Он положил «никон» на столик и нырнул к Тайгер, возлежавшей среди подушек.
Час спустя, пройдя по рю де Флер, на которой когда-то жили Гертруда Стайн и Элис Б. Токлас, через кованые ворота они вошли в Люксембургский сад.
Цвели маки и лилии. Худощавые мальчики пускали в пруду игрушечные кораблики. Маленькие девочки укачивали
Та же картина открылась им в отделе вин и крепких напитков. Бурбон из Кентукки, водка из Китая, море шампанского и уникальные ликеры от «Фошона». Гастрономический отдел предлагал разнообразные блюда, созданные под руководством ведущих поваров, таких как Поль Бокус или братья Труасгро, чьи творения ежедневно привозили из их трехзвездочного ресторана в Руане.
Северное крыло «Фошона» занимали кондитерские изделия. Двадцать кондитеров работали непосредственно в «Фошоне», другие поставляли свои торты и пирожные только сюда. Здесь же продавались мороженое и шербеты. Вдоль тротуара выстроились лимузины, в то время как роскошно одетые дамы забегали в «Фошон», чтобы отведать чего-нибудь вкусненького перед вечерним приемом.
– Какое зрелище! – восторгался Джейк. – Жаль, что у нас нет собственного самолета, на котором мы могли бы увезти в Штаты все, что мне хотелось бы здесь купить.
– Тебе все доставят, куда скажешь, – со смехом ответила Тайгер. – Кроме шербета. Думаю, его лучше съесть здесь…
– И немедленно. Какой желаешь?
Себе Джейк заказал манговый шербет.
– Я, пожалуй, остановлюсь на mille feuilles [14] , – ответила она. – Никто не поверит, что мы были в Париже, если не поправимся на пару-тройку фунтов.
14
тысяча слоев (фр.).
– Тайгер, – притворно ужаснулся Джейк, – если бы твоя мать услышала эти слова, она настояла бы на том, чтобы ты вырезала тебе вкусовые сосочки.
Тайгер рассмеялась:
– Пока их не вырезали, давай набросимся на пирожные.
Перед тем как уйти, Джейк и Тайгер купили дыню из Марокко (на завтрак), кувшинчик горчицы с карри, четверть килограмма тонко нарезанной пармской ветчины и фошоновский кориандровый ликер. Потом прогулялись до Трокадеро, чтобы посмотреть хичкоковского «Зачарованного», идущего на английском языке с французскими субтитрами в «Синематеке».
Около
– Жаль, что я не надела кроссовки. Теперь все ноги в пузырях. На вечер придется где-то доставать костыли.
– А где мы будем есть? Я умираю от голода. – Джейк вставил в фотоаппарат новую пленку и заснял Тайгер, сидящую в тоске на бортике ванны.
– Все зависит от твоего желания. Что ты предпочтешь: дорогой трехвездочный ресторан для туристов… или очаровательную забегаловку, где обретаются парижане?
– Трехзвездочный ресторан для туристов… праздник еды… уникальные соусы, череда блюд, несравненные вина. Всю жизнь об этом мечтал.
– Я тоже, – Тайгер пролистала парижский справочник. – «Лассер» закрыт до сентября. Остановимся на «Тур д'Аржен». Я позвоню и закажу столик.
«Тур д'Аржен» не разочаровал Джейка. Их столик стоял у огромного окна, из которого открывался великолепный вид на Сену, готические башни Нотр-Дам, сверкающий огнями Париж. Начал Джейк с густого, с изумительным запахом супа из черной фасоли, продолжил фирменным блюдом – уткой с шампиньонами, а закончил лучшим дессертом «Тур д'Аржена» – суфле «Гранд марнье». Тайгер заказала копченую семгу, филе палтуса под трюфельным соусом, салат из листьев эндивия и персиковое мороженое. Из вин они остановили свой выбор на «Мерсо» урожая 1971 года.
Наевшись, Джейк откинулся на спинку стула, держа в руке бокал с фирменным коньяком, и оглядел просторный зал.
– Полагаю, вот такой и должна быть моя последняя трапеза. С этой едой не сравнится никакая другая. Помнишь реплику старины Филдса? Кажется, в фильме «Моя маленькая цыпочка», когда они уже собрались повесить его и спрашивают, есть ли у него последнее желание. Он думает с минуту, а потом говорит: «Да… Я бы хотел перед смертью увидеть Париж…»
Тайгер рассмеялась.
– Это был один из любимых фильмов отца. Его постоянно крутили в нашем просмотровом зале…
– Даже представить себе не могу, каково оно, вырасти в Голливуде. Потрясающе! – покачал головой Джейк.
– А я не могу представить себе, каково оно, вырасти в Омахе, штат Небраска. Наверное, для меня это была бы такая же экзотика, как для тебя – Голливуд. Я хочу спросить, что вы делали в Омахе… чтобы скоротать время?
Джейк рассмеялся.
– Спроси Ника Нолта. Он жил на той же улице, что и я. Многие знаменитости родились в Небраске… Генри Фонда, Дик Кэветт, Джонни Карсон. Спали и видели, как бы выбраться оттуда. Я уверен, что мы занимались тем же, что и вы. Напивались, трахались, гоняли с ветерком. Только не на «феррари», а на побитых «фордах» выпуска 1955 года. И фильмы смотрели в автокино, а не в просмотровых залах…
– Бедняжки. Слушай, который час? Мы должны встретиться с Паскалем и Франсуазой в полночь.
– У нас еще сорок пять минут. – Джейк допил коньяк. – Закажем еще?
– Нет. Я так наелась и напилась, что едва дышу. Мне надо на свежий воздух. Почему бы нам не пройтись до Монпарнаса? Не так уж и далеко.
– Слушай, давай лучше посидим здесь и поедем на такси. Мне представляется, что с такими волдырями ты теперь вообще не сможешь ходить.
Тайгер открыла сумочку.