Аромат убийства
Шрифт:
Дверцы машины открыли и я выглянул наружу. Передо мной была обычная тюрьма, красное кирпичное здание с решетками на окнах, высокие стены забора с вышками охраны. Люди кругом, были одеты совсем не так как врачи, которые лечили нас. Все в прорезиненных скафандрах, напоминающих космонавтов. Меня ведут в здание и поселяют в светлую комнатенку с прозрачной стенкой в коридор. Скафандр, сопровождавший меня, через динамик говорит.
– Слева ванна, вы можете помыться.
Теперь я замечаю дверь в стене, открываю ее и попадаю в ванную комнату,
– Мыло и зубные щетки в шкафчике, - комментирует сзади скафандр.
– Как помоетесь, так переоденетесь вот в эту одежду.
Скафандр, как фокусник, из-за спины вытаскивает стопку больничной одежды.
Я с наслаждением моюсь и переодеваюсь в чистое белье.
Вечером у меня взяли кровь, замеряли температуру.
Врачи пришли на следующий день. Резиновые пальцы мяли и щупали меня со всех сторон.
– Все осталось по прежнему?
– спросил я.
– Вы относительно инфекции?
– уточнил скафандр.
– Да.
– Вы являетесь носителем заразной болезни.
– Так сделайте что-нибудь.
– Делаем.
– Неужели за столько лет не научились лечить чуму?
Скафандры уставились на меня, как бараны на новые ворота.
– Вам кто сказал, что у вас чума?
– Врач, который меня лечил.
– Видите ли, молодой человек, чума чуме рознь. Науке сейчас известно несколько разновидностей чумы, начиная от легочной и кончая бубонной. Но такого бульона как у вас, у нас еще не встречалось. Ничего удивительного, что в той местности, где вы находились, почти никто не поддавался лечению. Пока мы только ищем противоядие...
– И долго...?
– Не знаем. Может несколько лет, а может и несколько недель.
– А мне врач говорил, что это вообще не вылечивается.
– Ваш врач, не прав.
Скафандры гуськом вышли из моей камеры.
Началась однообразная, скучная жизнь. Каждый день сдавал кровь, проходил осмотры, чуть ли не три раза в день замер температуры. За той стороной стекла своя жизнь, болтаются без защитных масок вполне здоровые люди, сестры, врачи. Со мной через микрофон разговаривали редко и если что то обсуждали, то по утрам собирались у стекла толпы в белых халатах и рассматривали меня, как зверя в зоопарке
Прошло две недели. За стеклом суета. Я подхожу поближе и с удивлением наблюдаю за группой людей не в белых халатах. Два прапорщика привели молодую женщину в наручниках. Вокруг них несколько врачей и сестер. Они что то бурно обсуждают. Прибежала дежурная сестра, она принесла, чем то заполненный, шприц. Прапорщики, несмотря на сопротивление женщины, заголяют ей руку и сестра ловко делает укол. Похоже напряжение спало. Женщина почти в обмороке, с нее снимают наручники и военные уходят. Тот час же ее тело облепляют врачи. Они раздевают ее почти до гола и производят осмотр, потом выдают больничные шаровары и пижаму. Тем временем, два здоровенных санитара и дежурный врач натягивают в предбаннике скафандры и переодетую несчастную заводят
– Она будет находится с тобой, - мычит он и тычет резиновым пальцем на женщину.
– Зачем?
– Мы проверяем действие новой сыворотки.
– Но вы бы могли все это сделать и в лаборатории на пробирках.
– Это мы уже прошли. Нам нужен естественный процесс. Давайте я вас пока обследую.
Он проверяет мое тело, замеряет температуру, потом подходит к несчастной. Она приходит в себя и с ужасом смотрит на прорезиненное чудовище.
– Там ванна, там туалет, - говорит он ей.
– А впрочем, вам ваш сосед все покажет.
Скафандр уходит и женщина постепенно приходит в себя.
– Где я?
– спрашивает она.
– В больнице.
– Ты, больной?
– Не знаю.
– Зачем же ты здесь?
– Как и ты, мы подопытные.
От этого слова она вздрагивает и начинает плакать, потом немного успокаивается.
– Тебя как звать?
– Сережа.
– А меня, Надя. Ты из колонии?
– Нет. А ты?
– Из изолятора. Четыре года уже сижу.
– За что?
Она устанавливает взгляд в одну точку.
– Давно уже кажется было. Детей своих убила, вот и отсиживаю свои кровные 12 лет. Не думай, я не сумасшедшая, по пьянке произошло. Мужа приревновала и решила отомстить на детях...
Теперь она сидит неподвижно с остекленевшими глазами.
– Как же ты оказалась здесь? Не досидела своего срока...
– Не дала старшей...
– Чего не дала?
– Не понял что ли? Не дала вот и все... Она, пакостница сделала все, чтобы мне отомстить. Придиралась жутко, по ее указке - били, голодом морили, а тут стали набирать добровольцев на эксперимент... Обещали срок скосить. Я сразу согласилась и вот я здесь. А ты сам как здесь оказался?
– Был в спортивном лагере на Юге, когда собрались уезжать, всех загнали на карантин, а там все заболели
– А чем заболели?
– Если бы я знал. Врачи ничего не говорят.
Она опасливо отодвигается по койке от меня. Я отворачиваюсь к стеклу и вижу внимательные глаза врачей и дежурных сестер.
Два дня мы только разговариваем в разных углах, друг друга не прикасаемся и все же Надя свалилась от температуры. Теперь скафандры все чаще посещают нас.
– Она больна?
– спрашиваю я одного из них.
– Да. Заразилась.
– Что же будет?
– Попробуем ей ввести антисыворотку.
Действительно, ей делают укол, но Надя все равно, через два дня умерла. Когда ее уносили, я спросил все же врача.
– Значит сыворотка неудачная?
– Выходит так.
– Почему бы вам тогда, не пробовать все ваши сыворотки на мне?
– Ну уж нет. А вдруг вы вылечитесь? Нам такого другого экземпляра не найти. Это пусть другие...
– Значит вы пришлете еще заключенных?
– Пришлем.