Артефакт острее бритвы
Шрифт:
Старикан выжидающе уставился на меня, я его поторопил:
— И?
Дед повернул скальпель и сказал:
— Можно сделать чехол за спину вдоль пояса. В глаза бросаться не будет, да и куртка прикроет.
— Годится! — кивнул я, и старик занялся обмерами ампутационного ножа.
Ну а пока он возился с линейкой, я присмотрел себе перчатки, пошитые из ткани и пропитанные соком какого-то местного растения. По словам старика, они не промокали и могли прослужить столько же, сколько кожаные, а стоили впятеро дешевле. Впрочем, и так меня ободрали как
В скверике перед главной усадьбой дежурили прежние стрельцы, я по-приятельски кивнул им, поднялся на крыльцо и позвонил. Слуга открыл тоже — прежний. Как и в прошлый раз он принял направление и в дом не запустил, оставил дожидаться ответа на улице. И даже напыщенный тиун — столько гонору для старшего слуги! — встретил всё столь же неприветливо.
— Не понимаю, зачем вас прислали, — холодно объявил он в передней. — В усадьбе есть постоянный врач!
— Насколько понимаю, вопрос в его чрезвычайной востребованности. Я здесь буду лишь ночевать.
Баюн смерил меня долгим немигающим взглядом, после скомандовал:
— Идём!
Полутёмным коридором мы прошли в задние помещения, там в одном из кабинетов меня принял местный врач. Светившие в окно лучи закатного солнца резанули по глазам, и сначала я разглядел забитые толстенными фолиантами шкафы, потом только проморгался и обратил своё внимание на красавчика лет тридцати с завитыми усиками и напомаженными волосами. Наряд его нисколько не уступал одеяниям франтов из школьного дворянства — за морем мне никого столь тщательно следящего за своей внешностью встречать покуда ещё не доводилось.
Тиун подошёл к хозяину кабинета и протянул ему поднос с направлением. Врач взял его, а я уставился на человеческий скелет, стоявший на всеобщем обозрении рядом с камином.
— Патент! — отвлёк меня от столь необычного предмета обстановки резкий возглас франта. За этим дело не стало, но дружелюбия в голосе хозяина кабинета не прибавилось ни на грош. Скорее уж — наоборот. — Да этот сморчок издевается! — взорвался врач, ничуть не смущённый присутствием старшего слуги. Красавчик уставился на меня и глаза его налились недобрым багряным огнём. — На кой чёрт Первоцвет тебя сюда прислал? Отвечай!
Не могу сказать, будто на меня так уж сильно надавили, но врать сейчас показалось идеей не из лучших.
— Сам попросился, — ответил я чистую правду. — В усадьбу служанкой определили одну небезразличную мне барышню…
— Это так, магистр, — бесстрастно произнёс Баюн, всё так же стоявший у стола с подносом в руке.
Хозяина кабинета после этого аж подбросило.
— Жалкий недоучка! — взорвался он и махнул рукой.
Я не сплоховал и отгородился от сорвавшихся с его пальцев багряных брызг отторжением, но те обернулись роем красных мошек, легко обогнули защитный барьер и окутали мою голову, проникли в нос и рот, а через дыхательные пути и в лёгкие, затянули их багряной то ли плёнкой, то ли плесенью. Внутренним зрением та ощущалась предельно отчётливо,
Врач самодовольно рассмеялся, и приступ паники сменился лютым бешенством, захотелось врезать в ответ коронным ударным арканом, но я обуздал эмоции и попытался выдавить из себя чужеродную гадость. Ощутил сопротивление и понял, что сумею исторгнуть порчу лишь с кровью и плотью. Выжигать багряную дрянь, памятуя о чрезвычайной болезненности такового метода, тоже не рискнул. Вместо этого потянул порчу глубже — прямиком к солнечному сплетению. Сначала надавил на неё волей, затем ещё и прогнал по телу волну небесной силы. Попутно задышал.
Лёгкие начал рвать кашель, да и в остальном ощущения были премерзкие, но доставшееся от папеньки с маменькой проклятие въелось в мой дух куда крепче, а содрал его в своё время, справился и тут. Даже доступ к источнику не понадобился.
Я собрал все ошмётки порчи воедино, смял их в сгусток и задумался, как быть дальше. Вспомнилась вырвавшаяся из ноги пиявка, и я втолкнул порчу в излив, волевым усилием погнал её по задрожавшему от напряжения меридиану. Через сопротивление первого узла проломился с помощью дополнительного притока энергии, никак осознанно на чужие чары повлиять при этом не пытался, те изменились сами собой.
Раз, другой и третий! Руку обожгло нестерпимым жжением, а дальше из ладони вылезла мерзкая демоническая муха размером с каштан.
Плоть не пострадала, обошлось даже без кровотечения, но магическая отдача едва не вышибла из меня дух, а мерзкую гадину удержал под контролем и вовсе лишь чудом. Пальцы задрожали, пусть и давил на обрётшую материальное обличье порчу не ими, а исключительно одной своей волей.
— Вернуть? — коротко выдохнул я, не столько всерьёз уповая на положительный ответ, сколько из желания выгадать время для восполнения сил.
— Нет! — резко бросил в ответ врач. — Избавься!
Проще всего было бы спалить порчу, как проделал это совсем недавно в больнице, но демоническая муха дёргалась несравненно сильней — она в любой момент могла высвободиться, так что я поставил всё на одну карту. Втянул в себя небесную силу и напитал ею малую печать воздаяния, после чего стиснул пальцы, одновременно прихлопнув мерзкую тварь аргументом.
Та — лопнула! Разлетелись багряные брызги, полыхнули пурпурным огнём, прогорели и развеялись, не достав до пола.
Боль сменилась онемением, но виду я не подал и кисть разминать не взялся, вместо этого заложил руки за спину.
Первым нарушил тишину Баюн.
— Вполне приемлемая работа с аспектом крови, — заметил он всё тем же нейтральным тоном, но вроде бы самую малость при этом на собеседника надавил.
— Вздор! — отозвался хозяин кабинета и упрямо сжал губы.
Тиун покачал головой.
— Для ночного дежурного — вполне. С учётом вашей загруженности, магистр Гай, всем нам будет спокойней, если появится хотя бы такая подстраховка.