Артефакт острее бритвы

Корнев Павел Николаевич

Не знаю, помогли они кому-то или нет, лично я больше пытался сохранить ясность рассудка и не хлопнуться в обморок, нежели чего-то там ощутить. Тех, кто сомлел на жаре, стрельцы оттаскивали в тень и обливали водой, но дальше их вместо законного отдыха ждал наряд по хозяйству, поэтому намеренно никто на брусчатку не валился. Все держались до последнего. Я — тоже.

Сижу, сижу, сижу… И дотянул-таки до того момента, когда с моря принесло тучи, стало чуть свежее и заморосил мелкий тёплый дождик. От каменных плит начал подниматься пар, тогда-то вдруг отчётливей

некуда ощутил заинтересованный взгляд, а когда в полном соответствии с наставлениями Огнеяра сосредоточился на этом ощущении, то разобрал, что пялится на меня не один человек, а двое. И вроде бы не зло, а скорее с интересом.

Этим в итоге мои успехи и ограничились, прорыва не случилось.

После медитации все выстроились в очередь к колодцу — увы, вода в нём хоть и была холодной, но отдавала болотиной и сырой её пить не рекомендовалось. Но вылили ведро на голову, и стало легче.

Дарьян с Беляной отошли к столбам-мишеням, компанию мне составил Огнич. Я обдал его водой и спросил:

— Ты чего такой смурной?

Ответ особо не интересовал, просто воспользовался моментом, чтобы оглядеться и понять, кто именно сверлил взглядом спину.

— Устал, — хрипло выдохнул фургонщик. — Меня ж к пластунам определили, ох там урядники и лютуют! Один из наших права качать начал, так ему без разговоров в челюсть зарядили и пару зубов вышибли!

Я озадаченно хмыкнул.

— Пластуны-то здесь зачем?

— Да всё за тем же! Ну и небесные омуты тут на них, поэтому меня к ним и отправили. Если б Зван так глупо не сгинул, мы б с ним на пару… Эх, да что уж теперь!

Вот тут я заинтересовался не на шутку.

— Ничего не путаешь? Небесные приливы сюда не достают! Какие ещё омуты?

— Обыкновенные! — фыркнул фургонщик. — Здесь всё на жертвоприношения завязано! Жрецы рабов на своих пирамидах режут, а божки и высшие демоны с ними силой делятся. А где капища разорили, там из астрала энергия ещё какое-то время сочится, но использовать её уже некому. Вот и копится. Поначалу она с примесью красного аспекта, потом окончательно прокисает и белеет.

Он замолчал и с интересом уставился на кого-то за моей спиной. Я повернулся и оказался лицом к лицу с двумя девчонками из школы Призрачных волков. Обе были чуть выше Беляны и походили на неё сложением, а вот глаза у них оказались самые обычные, без малейшего намёка на склонность к тому или иному аспекту. Лица — сердечки, вздёрнутые носики — кнопки, губки — бантиком. Миленькие сестрички-лисички, но это пока не заулыбались. Тогда сразу ясно стало — хищницы.

И да — пялились на меня во время медитации именно они.

— А почему тебя все Боярином зовут? — полюбопытствовала Ласка, которая была чуть выше подруги и отличалась более резкими чертами лица. На концах её тёмно-каштановых волос просматривался явственный намёк на медь.

«Боярином», — сказала она, будто это было прозвище, и я усмехнулся.

— Был у меня знакомый, так его Глистом прозвали. Уж лучше Боярином именоваться, не правда ли? — заявил я и с невинным видом полюбопытствовал: — А вы когда в мальчиков перекидывались,

всё-всё себе отращивали?

Огнич подавился смешком и закашлялся, а девчонки переглянулись.

— Это был бы интересный… новый опыт, — промурлыкала Лиска.

— Да прям! — фыркнула её подружка. — Сидели бы всё плавание в каюте и с нашими обалдуями в гляделки играли! Вот радости-то!

Лиска вздохнула.

— Да мы в любом случае так не умеем. Грудь уменьшить и лицо чуть поправить — проще простого, а полное преобразование, ещё и с попранием законов мироздания, только асессорам по силам. В нашей школе таких по пальцам пересчитать.

— Грудь лучше увеличивать, — с видом знатока посоветовал Огнич.

А я оглянулся на Дарьяна, который что-то с жаром втолковывал Беляне, и уточнил:

— Если уж речь о новом опыте зашла, девственник был у вас хоть раз?

Рисковал схлопотать пощёчину, но оценил шальных девчонок верно.

— Никакой ты не девственник, Боярин! — рассмеялась Лиска.

— От тебя женщиной пахнет! — кивнула Ласка, отыскала взглядом Беляну и указала на неё. — Ты с лунной ведьмой спишь!

Я развёл руками.

— Так речь и не обо мне. Каланчу рядом с ней видите?

Девчонки уставились на Дарьяна.

— А у него точно женщины ни разу не было? — уточнила Ласка.

— Держится уверенно, — разделила её сомнения Лиска.

— Точно не было. Книжник же! — уверил я барышень. — Но можете сами спросить.

— И спросим, — кивнула Ласка. — Приходи с ним вечером в клуб.

— Будем ждать! — промурлыкала Лиска.

Как оказалось, в городской клуб для старших офицеров, дворян и чиновников союза негоциантов допускали только аспирантов, поэтому адепты и аколиты облюбовали одну из таверн неподалёку, где и устраивали ежевечерние попойки.

— Замётано! — пообещал я и двинулся сообщить радостную весть Дарьяну.

Огнич догнал меня и с непонятным выражением произнёс:

— Ты, гляжу, настоящий друг.

— Не завидуй! — отмахнулся я.

В этот момент Дарьян вскинул руку, сорвавшийся с его ладони костяной шип промелькнул над площадкой и засел в бревне, попутно пробив наколоченный на него железный лист. После осыпался невесомым прахом.

— О-бал-деть! — присвистнул я. — Ты никак аргумент с ударным приказом совместил?

— Ага, — подтвердил книжник и потряс покрасневшей кистью. — Беляна надоумила.

— Это следует отметить! — ухватился я за предоставившуюся возможность подвести разговор к нужной теме. — У тайнознатцев свой клуб есть, вот туда сегодня и наведаемся. Поди, там тоже заморский эль подают.

Беляна как-то очень уж пристально взглянула на меня, и я указал на книжника.

— Я Дарю угостить обещал!

Тот вздохнул.

— До вечера ещё дожить надо.

Я решил было, что он имеет в виду жару и влажность, но, как оказалось, нам лишь дали получасовую передышку перед следующим уроком. Я только-только начал подгонять схему своего огненного аркана под сформированную часть абриса, когда всем велели возвращаться обратно на плац.