Артиллерия и парусный флот
Шрифт:
Испания была наполовину атлантической, наполовину средиземноморской страной, и на ее развитие как морской державы негативное влияние оказали именно средиземноморские традиции. Многие историки считают, что поражение Армады в 1588 году вызвано неспособностью испанцев отказаться от средиземноморской концепции войны на море. [84] Тезис грешит неточностью. На неудачи испанцев повлияло и множество других факторов, но зерно истины в нем есть (и не одно).
Испанцы продолжали перегружать свои корабли людьми для абордажа и не смогли отказаться от весельных галер. [85] Итальянские эксперты совершенно безосновательно заявляли, что «поразить врага на далеком расстоянии с помощью артиллерии не может быть целью военно-морского флота, его главная цель – таран и взятие на абордаж». [86] Но английская комиссия по реформе в 1618 году объявила: «Опыт показывает, что морские сражения в наши дни редко доходят до абордажа и до широкого использования луков, стрел, мечей и т.д., а решаются, по большей части, артиллерией, разбивающей мачты, палубы, разрушающей корабли. Следует поддерживать главное преимущество королевского военно-морского флота, устанавливая на каждый корабль должное количество орудий». Не имея препятствий в виде устаревших традиций средиземноморского флота, ограниченные лишь в людских ресурсах, [87] неисправимые приверженцы каперства, [88] англичане опирались исключительно на высокую маневренность своих кораблей и мощь бортового артиллерийского залпа. [89] Немногочисленные, но агрессивные и цепкие, вряд ли обладающие богатым воображением, но восприимчивые и умелые, [90] они строили, по словам Ботеро, «корабли очень легкие и очень хорошо вооруженные, [91] которые тысячей разных способов доставляли неприятности огромным испанским кораблям». [92]
84
Конструкция испанских кораблей была хуже приспособлена к ведению современной войны на море, чем английских. Недостатки испанских кораблей многие авторы приписывают влиянию средиземноморских традиций тарана и абордажа. Но следует принять во внимание и другие факторы. С 1512 года, когда Генрих VIII создал военно–морское ведомство – независимое учреждение, отвечающее за национальную оборону, – в Англии появился постоянный военно-морской флот, и корона строила специально для него корабли. В Испании ничего подобного не было. У короны было только несколько собственных кораблей, и моряков для военных целей обычно нанимали. В 1584 году Мартин де Рикальде направил петицию с просьбой разрешить ему поднять королевский штандарт, потому что без этого его корабли будут считать торговыми. Во флоте дона Альваро де Базана в Терсерасе в 1582–1583 годах только три корабля принадлежали короне. Испанское правительство использовало частные суда в тех случаях и целях, когда англичане использовали бы королевские суда. В 1601 году герцог Медины Сидония писал, что «король должен построить корабли, которые ему необходимы, а не забирать их у частных лиц». Между прочим, испанская система имела двойной недостаток. Корона оказывала особое давление на купцов, требуя строить суда больших размеров, чем им требовалось, что бы иметь в своем распоряжении крупные корабли на случай войны. В результате слишком много судов оказались неудобными для использования их как в торговых, так и в военных целях.
85
Когда испанцы вознамерились вторгнуться в Англию, они запланировали включить в Армаду 40 галер и 6 галеасов. В 1588 году первоначальный план был изменен и Армада отплыла из Испании с 4 галерами и 4 галеасами. В Англии в это время была только одна галера, которую она, от греха подальше, держала на Темзе.
86
По мнению итальянских экспертов, главная цель военно–морской артиллерии – нанести удар и дезорганизовать противника. Эти меры должны предварять взятие на абордаж. Поэтому орудия могут применяться только на коротких расстояниях.
87
В конце XVI века, в сравнении с населением Италии (более 12 миллионов человек) или Испании (более 8 миллионов человек), население Голландии (чуть больше 1 миллиона человек) и Англии (менее 5 миллионов человек) выглядело очень маленьким.
88
«Англичане, – утверждал Ботеро, – были бы прекрасной и достойной всяческих похвал нацией, если бы не грабили суда христианских торговцев».
89
По словам испанского короля Филиппа II, англичане любили «сражаться на больших расстояниях, как следствие их преимущества в артиллерии».
90
Это были времена, когда англичане, столкнувшись с сильной конкуренцией в текстильном секторе, смогли внедрить новые методы производства, перейти на выпуск новой продукции и перегнать иностранных конкурентов. Это были также времена, когда англичане, столкнувшись с опасным недостатком меди и валюты для ее закупки, умело создали новые технологии для выпуска артиллерийских орудий. Создавая новые ткани, англичане позаимствовали идеи у голландцев. Отливая первые чугунные пушки, они использовали французских литейщиков. Устанавливая на борту своих кораблей пушки, они взяли на вооружение французское изобретение. Обновляя свой флот, они позаимствовали тип галеона у испанцев. Всякий раз они не выказывали оригинальности, но быстро схватывали удачные идеи, усовершенствовали чужие изобретения, осваивали новую технику, адаптировались к новой ситуации. Во всех областях они демонстрировали практичность, в результате чего их продукты оказывались удобными в употреблении и дешевыми. Формула их успеха, вероятно, заключается в тех достоинствах, которые можно увидеть уже у елизаветинских английских путешественников: такие люди, как Файнс Морисон или Петер Мунди, никогда не устают наблюдать, спрашивать и учиться.
91
В самом конце XVI века, анализируя состояние флота страны, долгое время считавшейся величайшей морской державой в Европе, Морисон отметил, что «итальянские корабли тяжелы и плохо управляемы, а английские – легкие и быстрые».
92
Льюис в «Армаде» утверждал, что испанские корабли выглядели большими, а английские, по сравнению с ними, маленькими. Испанские были более величественными. Они возвышались высоко над водой и имели массивные носовые надстройки, от которых англичане уже отказались. Но в этом заключалась их слабость. Мореходные качества испанских кораблей были хуже, они не так хорошо слушались руля, как их английские противники. Что касается реального тоннажа, у испанцев он был не больше, чем у англичан.
93
Голландцы сумели положить конец португальскому господству на востоке благодаря тому, что у них был и флот больше, и корабли лучше. В середине XVII века отец Винченцо Мария отметил, что «португальские галеоны примечательны своими большими размерами и множеством возможностей. Каждый выглядит как крепость и оборудован восьмьюдесятью или более бронзовыми пушками. Палубы настолько просторны, что моряки могут играть в мяч. Помещения многочисленны, просторные и высокие, так что галеоны больше напоминают комфортабельные жилища, чем корабли. Для такелажа используются кабестаны. Обшивка достаточно толстая, чтобы защищать от ружейных выстрелов. Короче говоря, эти корабли можно было бы считать не имеющими себе равных, не будь они столь неповоротливы и плохо управляемы. Голландские корабли, которые значительно лучше маневрируют на ветру, могут легко победить португальские галеоны. При благоприятном ветре голландцы могут налететь и атаковать, пока враг пытается маневрировать. Для голландцев достаточно даже слабого ветра, а чтобы сдвинуть с места португальский галеон, необходим почти ураган. Из–за опасности, которой подвергались их громоздкие, неуклюжие корабли, португальцы после 1618 года отказались от их использования в торговле между Макао и Японией и начали использовать для этой цели небольшие суда прибрежного плавания, известные как галиоты, оставив открытое море голландцам.
Часть вторая ПУШКИ И ПАРУСА ЗА МОРЯМИ
Благодаря своей близости к Европе мусульмане познакомились с западной артиллерией, когда она находилась еще в зачаточном состоянии, и быстро ее позаимствовали. В 1331 году мавританский король Гранады Мохаммед IV напал на Ориуэлу и Аликанте, предположительно использовав при этом артиллерию. [94] Из Испании новая техника попала в Северную Африку и на Средний Восток. В этих районах пушки использовались мамелюками, предположительно в 1350 году [95] и определенно после 1360 года. [96] Оттоманы изготавливали пушки в Малой Азии в 1364 году и использовали их в 1387 году против караманцев, а в 1389 году – в долине Косово – против коалиции Сербии, Боснии, Герцеговины и Албании. [97]
94
Когда мусульмане начали впервые использовать артиллерию, точно сказать трудно. Здесь мы сталкиваемся с теми же трудностями, которые встретили при установлении истоков европейской артиллерии: неясность текстов, неправильное использование технических терминов, противоречащие друг другу заявления разных хроникеров и т.д. Нет никаких сомнений в том, что мусульмане знали «греческий огонь» и еще до 1331 года использовали зажигательные ракеты. Но первое применение пушек в современном смысле слова, скорее всего, состоялось в Ориуэле и Аликанте.
95
Этот факт подтверждается хроникерами Ибн Бутуром и Ибн Иясом.
96
Согласно информации двух свидетелей, энциклопедиста аль-Калкашанди и историка Ибн Халдуна, пушки использовались в Каире и Александрии в 1366–1368 годах.
97
Доктор Ауалон утверждает, что «оттоманы начали использовать артиллерию только в 1425 году», но с этим трудно согласиться. Данименд считает, что железная пушка была изготовлена в Бурсе (Малая Азия) в 1364 году и использована оттоманами во второй войне против караманцев. Это заявление опровергается многими авторами на том основании, что Данименд не указал своих источников. Из надежных индийских свидетельств известно, что турки использовали пушки в Индии в 1368 году. Предположительно оттоманы использовали пушки и в Косове, хотя этот факт признается не всеми историками.
Как уже было сказано в предыдущей главе, артиллерия XV века была хороша только для разрушения стен, но именно это качество сделало ее привлекательной для турок. Мусульманские армии всегда превосходили своих западных соперников в открытом поле. Их преимущество основывалось на большей численности войск, лучшей дисциплине и превосходной тактике, основанной на высокой мобильности их легкой кавалерии. [98] Единственным эффективным препятствием, которое европейцы могли противопоставить турецким силам, были оборонительные бастионы. Против крепких стен крепостей и городов страшные мусульманские всадники были бессильны, и, столкнувшись с хорошими укреплениями, туркам приходилось прибегать к длительной осаде, к которой в организационном плане они были не готовы. [99] Поэтому артиллерия пришлась им как нельзя кстати.
98
В начале XVII века преимущество турецкой легкой кавалерии, которая могла преследовать и с той же легкостью спасаться бегством, над конными войсками немцев, способными выдержать нападение, но не приспособленными к быстрому бегству, а также многие другие преимущества военной тактики турок лишили немцев возможности противостоять турецкому нашествию. «В военных действиях турки применяют
99
Основная часть армии состояла из кавалерии, которая не могла участвовать в зимней кампании из–за плохого снабжения фуражом и неподходящего грунта. Войны, ведомые турками, состояли обычно из коротких, быстрых летних кампаний.
Остается только удивляться, как быстро мусульмане освоили новую технику. Не менее удивительным представляется тот факт, что они так и не сумели продвинуться с начальной стадии. Они так и не превратили артиллерию в полевое орудие. Иногда мамелюки использовали легкие орудия, перевозимые верблюдами, а у оттоманов были пушки в Косове и Могаче. Тем не менее следует отметить явное нежелание мусульман использовать артиллерию в мобильных сражениях, нежелание, перешедшее в неспособность. Тому были разные причины. Для начала, мусульмане не чувствовали острой необходимости в дополнительном оружии для открытого боя. Они не сомневались в своем тактическом и стратегическом превосходстве. С другой стороны, ранняя артиллерия в поле была малоэффективна. Более того, на пути широкого распространения полевой артиллерии стояли укоренившиеся традиции и социальные барьеры. Как указывал доктор Айалон, «искусство верховой езды и все с ним связанное было основой, на которой была организована вся жизнь знати мамелюков. В нем были истоки их гордости и чувства собственного превосходства». Ни один мамелюк ни за что бы не согласился лишиться своего коня и оказаться сведенным до унизительного статуса пехотинца. С другой стороны, пока социальная структура королевства оставалась феодальной, основу армии составляли конные рыцари, и не было возможности предоставить главную роль другим воинским частям. Артиллерию предоставили черным рабам – самому презираемому человеческому элементу в королевстве: единственный шанс этих людей на продвижение по службе заключался в том, чтобы быть кастрированными и зачисленными в корпус евнухов.
Оттоманы оказались немного более гибкими, поскольку один из их главных корпусов – янычары – до появления стрелкового оружия состоял по большей части из лучников-пехотинцев. Янычары очень рано получили стрелковое оружие, и, вероятнее всего, в этом и заключалась основная причина победы оттоманов над мамелюками в начале XVI века. Но и у оттоманов традиционное почтение к всадникам и социальное превосходство конного воина оказалось мощным препятствием для распространения полевой артиллерии. Оттоманы хорошо использовали пушки только в осадных операциях. [100]
100
Доктор Айалон допускает преувеличение, говоря об использовании оттоманами артиллерии. Превосходство оттоманов над мамелюками в вопросе вооружения заключалось главным образом в применении ими стрелкового оружия. С другой стороны, доктор Айалон утверждает, что турки не видели «конструктивного различия между осадной и полевой артиллерией». В действительности в конце XVII века у турок были 12-фунтовые и 3-фунтовые орудия, которые они использовали как полевые, но они были такой же конструкции, как большие бронзовые пушки. Разница заключалась только в калибре и длине дула.
Было что-то первобытное, инстинктивное в той ненависти, с которой эти воины, чьи предки были кочевниками в степях, использовали орудия против стен, окружавших городские поселения их врагов. Охваченные примитивной яростью, они желали иметь огромные пушки, которые выбрасывали бы гигантские каменные ядра. История покорения ими Константинополя, безусловно, хорошо известна, но она настолько важна, что к ней стоит вернуться еще раз. Стены Константинополя, даже в дни его упадка при Палеологах, оставались самой грозной системой оборонительных сооружений в Европе. Они стали подлинным кошмаром для Мохаммеда, поставившего перед собою цель покорить сказочный город. Турецкие хроникеры донесли до нас сведения о том, что одержимый этой идеей Мохаммед, не в силах ни есть, ни спать, ночи напролет метался по шатру, составляя планы уничтожения укреплений осажденного города. Он понимал, что помочь ему сможет только артиллерия. Так случилось, что опытный венгерский оружейник-литейщик по имени Орбан, состоявший на службе у греческого императора, был недоволен получаемой им от византийцев платой и явился в турецкий лагерь, чтобы предложить свои услуги, за которые рассчитывал получить больше. Мохаммед поразил ренегата своей щедростью, и тот изготовил пушку небывалых размеров. Орудие испытали против венецианской галеры, которой не повезло как раз в это время проходить через пролив: всего лишь одного ядра оказалось достаточно, чтобы разрушить и потопить корабль. Мохаммед был в восторге и велел Орбану изготовить еще одно орудие в два раза больших размеров. И Орбан изготовил «Магомету» – железную пушку, скрепленную обручами, имеющую воистину фантастические размеры, которая выбрасывала ядра весом около 1000 фунтов. Для того чтобы сдвинуть эту пушку с места, требовалось от 60 до 140 волов. Ее обслуживали около 100 человек, а заряжение длилось два часа. Хроникеры утверждают, что издаваемый ею грохот вызывал выкидыши у беременных женщин. Это было самое большое орудие из когда-либо построенных. Но только изделие оказалось неудачным. Оно треснуло уже на второй день осады, а на четвертый или пятый вышло из строя вообще. Однако орудия меньшего калибра функционировали исправно, город был взят, и для его жителей наступили дни неограниченного варварства, невообразимой жестокости и невыразимого ужаса.
В этой истории есть два момента, которые следует подчеркнуть. Первый касается происхождения ренегата-литейщика. Хроникеры утверждают, что он был венгром, [101] а значит, пришельцем с Запада. Трудно сказать, насколько достоверна эта легенда, но даже если нет, сам факт ее существования весьма примечателен. Хотя у мусульман были собственные оружейники, они предпочитали, при любой представившейся возможности, пользоваться услугами западных специалистов. Иногда их приходилось захватывать силой, иногда они являлись сами. Во все времена были «специалисты», готовые продать свое умение даже дьяволу, если их устроит плата. Орбан, если такой человек действительно существовал, не являлся исключением. [102] Готовность, с которой они принимали западных оружейников, ясно свидетельствует о том, что, хотя мусульмане позаимствовали западную технику очень рано, они так и не сумели вырваться вперед, прочно заняв место позади Запада. Западные страны двигались вперед, причем начиная с середины XV века очень быстро. Восток следовал за ними. Здесь мы пришли ко второму важному моменту в этой истории – одержимости турок орудиями больших размеров. Читая описания гигантских турецких пушек, данных современниками, трудно избежать скептицизма, выраженного Вольтером в «Essai sur les moeurs» («Опыт о нравах»). Между тем надежные свидетельства, которыми мы располагаем, подтверждают описания старых хроникеров больше, чем скептицизм Вольтера. В 1867 году султан Абдул Азиз послал в качестве подарка королеве Виктории турецкую пушку XV века. Она не принадлежит к числу самых больших турецких пушек, и все же она имела калибр 25 дюймов, толщину стенок дула 5,5 дюйма. Этот монстр весит 18 тонн и 7 хандредвейтов, и его по сей день можно видеть и при желании измерить в лондонском Тауэре. Ботеро, конечно, преувеличил, написав в начале XVII века, что у турок «есть такие большие пушки, что городские укрепления рушатся от одного только их грохота», но мы располагаем свидетельствами, доказывающими, что даже в этом преувеличении есть крупица истины. [103]
101
По другим источникам, Орбан был дакейцем.
102
Многие ренегаты–европейцы поступали на службу к мусульманам, а западные купцы продавали туркам «стратегическое сырье», вопреки папским запретам всех видов.
103
В Лиссабоне есть турецкая пушка, которая весит более 19 тонн, она выстреливала каменные ядра весом более 100 фунтов. Орудие было отлито в 1533 году и позднее захвачено португальцами. Другая турецкая пушка, захваченная австрийцами в 1717 году, имела длину 25 футов. Свидетели утверждают, что видели в Дарданеллах пушку, в которой несколько дней прятался портной, скрывавшийся от своих кредиторов.
Для изготовления гигантских турецких пушек требовалось много меди, но оттоманы располагали богатыми залежами в Анатолии и множеством рабов, которые их разрабатывали. [104] Серьезные трудности возникали при перевозке таких махин, но султаны и здесь нашли выход – решили изготавливать пушки на месте. [105] В своей одержимости турки никогда не признавали недостатков гигантских пушек и со временем так и не поняли, что эти громадины безнадежно устарели. В XVIII веке барон де Тотт рассказал о забавном эпизоде, имевшем место во время Русско-турецкой войны (1768-1774):
104
Из Анатолии они получали также селитру для пороха и железо.
105
Во время больших наступательных кампаний турки везли артиллерию с собой, но в основном в виде сырья, чтобы изготовить пушки в поле. При осаде Родоса в 1480 году Мохаммед приказал изготовить на месте 16 больших пушек длиной 18 футов калибром от 24 до 30 дюймов.
«В замок, контролирующий пролив, турки привезли гигантскую пушку, которая имела мраморное ядро весом одиннадцать сотен фунтов. Пушка, отлитая из бронзы во время правления Амрата, состояла из двух частей, соединенных между собой винтовым соединением. [106] Я не мог использовать эту махину на внешних укреплениях, а туркам не нравилось мое неуважение к артиллерийскому орудию, равного которому, безусловно, нет во всей вселенной. И паша даже сделал мне по этому поводу замечание. Он согласился с тем, что сложности заряжения не позволят нам, в случае атаки, выстрелить более чем единожды, но был убежден, что этот единственный выстрел будет иметь такую разрушительную силу, что потопит весь флот противника. Мне было проще согласиться с ним, чем проявлять настойчивость, и я, не изменяя плана обороны, предусмотрел место для орудия, но выразил желание оценить его эффективность.
106
То есть пушка была такого же типа, что и в лондонском Тауэре.
Толпа вокруг меня вздрогнула. Потом старейший из собравшихся объяснил, что это орудие еще ни разу не стреляло, поскольку верили, что при выстреле оно произведет такое сотрясение, что может разрушить и замок, и даже весь город. Действительно было возможно, что оно выбьет несколько камней из стены, но, разумеется, не более того, и я заверил присутствующих, что пушка не причинит им вреда. Полагаю, еще ни у одной пушки не было такой грозной репутации. Ее ярость угрожала всем – и врагам, и друзьям. Чтобы зарядить это произведение металлургов, требовалось не менее 330 фунтов пороха, и я послал за инженером, чтобы подготовиться к воспламенению. Все, слышавшие, как я отдал этот приказ, немедленно исчезали, чтобы избежать предсказанной опасности. Сам паша уже был готов спасаться бегством, и мне с немалым трудом удалось его убедить, что из небольшой палатки, установленной в уголке, он сможет наблюдать за действом, не подвергая опасности свою драгоценную жизнь.