Артур, племянник Мордреда
Шрифт:
вспыхнул. Вдоль черных линий пробежали голубые и белые огни. Странно. Когда начала
прохождение Ида, таких спецэффектов не было.
Сопротивление было, но совсем не такое, как в оригинальном Лабиринте. Мне казалось,
что я иду сквозь воду или какую-то аналогичную среду, оказывающую пассивное сопротивление
всем моим движениям. Сверкающий туман начал окутывать меня, но мне он не доставил таких
неприятностей, как Иде. Это была какая-то разновидность энергии — я впитывал ее всем своим
естеством, а затем отдавал обратно — процесс, во многом напоминающий дыхание.
Я шел быстро и не собирался снижать темп. В нормальном Лабиринте чем дальше, тем
выше сопротивление, этот же показался мне совершенно однородным на всех его участках. Может
84
быть, так было потому, что я сумел нейтрализовать воздействие сверкающего тумана, который в
обычных случаях накапливался вокруг адепта и сильно осложнял ему жизнь? Возможно. Миновав
второй промежуток, я позволил себе оглянуться на Иду. Как она там?
Лучше, чем раньше. Гораздо лучше. Ее действия перестали напоминать движения слепого.
Она
участок, ведущий к разрыву в центральном круге. Можно было только порадоваться тому, что в
Сломанном Лабиринте есть возможность выбирать из нескольких различных маршрутов. Иде
придется пройти чуточку более длинный путь, но зато она останется жива.
Когда я шел вдоль Великой Дуги, Сломанный Лабиринт попытался накапать мне на мозги,
но я проигнорировал его жалкую попытку. Все, что могла выставить против меня эта хреновина, и
в подметки не годилось испытанию в оригинальном узоре. Я повернул на нужном участке, прошел
через разлом в Последней Вуали, подождал, пока Ида сделает несколько последних шагов — и
вышел в центре следом за ней.
Ида измождено опустилась на землю. Ожидая, пока она немного придет в себя, я еще раз
окинул взглядом Сломанный Лабиринт. Может быть, мне показалось, но он стал немного светлее.
Во всяком случае, спокойнее.
«Что, гаденыш, притих? — Подумал я. — Ты чуть не угробил мою ученицу. Не будь ты
нам так нужен, я бы с тобой разобрался… по Брандовскому методу.»
Лабиринт никак не отреагировал на мою угрозу. Очевидно, он хорошо осознавал свою
полезность.
— Спасибо. — Сказала Ида.
Я повернулся.
— Почему ты не повернула там, где нужно?
— Я ничего не видела…
— Я так и подумал. Туман ослепил тебя?
— Да… Спасибо. — Повторила она. — Если бы не ты…
— При чем тут я?
— Ты еще больше стабилизировал его. Я ничего не видела, но я почувствовала, как ты
вступил в разлом. Лабиринт как будто вздрогнул, весь… Сопротивление стало не таким сильным.
Я снова начала видеть.
— Идти стало легче, когда я вошел в Лабиринт?
— Да. Намного.
— Интересно, почему так произошло… — Я задумался. — Как ты думаешь? Потому, что я
бессмертный, или потому, что я ношу в себе первоначальный образ?
— Может быть, и то, и другое?
— Сейчас проверим.
Я вызвал Знак. В то же мгновение по его искаженному подобию прокатилась волна — на
этот
Сломанный Лабиринт присмирел окончательно. Конечно, все вернется на круги своя, когда мы с
Идой покинем его, но теперь я, по крайней мере, знал, как его укрощать.
— Когда у нас следующий стабильный период? — Спросил я.
— Я должна взглянуть на записи. — Ида показала на папку с бумагами, оставленную за
пределами образа.
— Ну так пойдем. — Я взял ее за руку. Мир смазался, и мы оказались снаружи. Я
обернулся. Огни погасли, свечение стало слабее, но у меня возникло совершенно отчетливое
ощущение, что этот Сломанный Лабиринт внимательно, с долей опаски, наблюдает за мной.
Словно испорченный мальчишка, впервые попробовавший ремня.
— Я еще вернусь. — Предупредил я его. Свечение едва заметно дрогнуло.
— Следующий период — через три месяца. — Сообщила Ида, просмотрев свои бумаги.
Я потянулся за колодой.
— Надо бы порадовать Магистров.
…Из тридцати четырех учеников, которых Магистры привели с собой, до центра
добралось тринадцать. Не такой уж плохой результат, учитывая, что среднее число выживших
никогда не превышало двадцати процентов. На этот раз до финиша добралось больше трети
участников, но я отдаю себе отчет в том, что, не стой я в центре Сломанного Лабиринта в то
время, когда они его проходили, не выжил бы, скорее всего, ни один из них.
85
12
Я двинул вперед пешку. Джулиан, почти сразу же — свою.
— А вот любопытно, — сказал я, выводя коня на стратегический простор, — почему
Аваллон не располагает огнестрельным оружием?
Пешка Джулиана прыгнула на четвертую линию.
— Старая история, — сказал дядя, провожая глазами моего слона. — В Амбере они тоже
не стреляли. — Он вывел из стойла коня. Я двинул пешку, чтобы защитить слона.