Артуриана
Шрифт:
Однако, почуяв незнакомца, Король-рыбак замер и обернулся. Несколько мгновений вглядывался он в берег, и Ланселот сделал шаг вперед, раздвинул камыши и шагнул в воду, чтобы старику было легче разглядеть его.
— Приветствую тебя, досточтимый Король-рыбак! — крикнул сэр Ланселот, поклонившись.
Вежливые манеры понравились старику, но решил он не показывать виду, а лишь еще больше насупился и крикнул:
— А ты кто таков будешь?
— Мое имя — Ланселот Озерный, — откликнулся мужчина. — Я приемный сын леди Вивианы, что зовется Владычицей
— Я слышал про Камелот, — кивнул Король-рыбак задумчиво, — Слава о делах Артура, о его подвигах и справедливости докатилась и сюда. Как и слава о доблести и отваге его рыцарей. Что ж, знать, ты добрый гость в этих краях!
— Благодарю тебя, — ответил Ланселот.
— Что же нужно тебе в столь глухих местах? — спросил Король-рыбак, и в голосе его послышалось лукавство. Он отлично знал, зачем приходят сюда рыцари, но все равно продолжил, — Разве это озеро не находится далеко от главного тракта Броселианда? Или же ты заблудился, рыцарь? Если так, укажу я тебе дорогу.
— О нет, напротив, я как раз искал тебя.
— Зачем же ты искал меня, сэр Ланселот?
— Искал, потому что мой добрый король поручил найти и показать ему Святой Грааль, и лишь ты один можешь помочь в этом!
Король-рыбак помолчал, погрузившись в свои мысли, а после забросил сеть в воду и нарушил тишину:
— Да, я знаю, где найти Святой Грааль, ведь я его хранитель. Но понимаешь ли ты, что нельзя любому видеть священную чашу? Лишь тот, кто спросит меня, кто найдет нужные слова, достоин такой чести.
— О чем должен я спросить?
— Это уж ты решай сам, — Король-рыбак усмехнулся. И долго-долго думал Ланселот, а потом произнес:
— Скажи мне, о Король-рыбак, в чем смысл нашего существования? Ты сидишь на этом озере много лет в одиночестве, и ты видел чашу Грааля, ты знаешь ответы на все вопросы. Так ответь на мой!
Король-рыбак рассмеялся, а потом вдруг крикнул:
— Иди-ка сюда, юноша, и помоги мне вытянуть сеть! Там уже достаточно рыбы, мне старику трудно одному. А едва достанем рыбу, как поплывем в мой замок, приглашаю тебя отужинать!
— Почту за честь, — откликнулся Ланселот и поплыл к лодке, стараясь не утопить меч, бывший весьма и весьма тяжелым.
Он помог Королю-рыбаку вытащить сеть, полную рыбы: Король-рыбак был весьма удачлив в ловле, а после лодка сама собой двинулась по водной глади, туда, куда путь знал один лишь только старик.
Они плыли сквозь камышовые заросли, Ланселот увидел, что они уже покинули озеро и теперь шли по узенькой, заросшей травой и кустарником речке, ее поверхность была покрыта кувшинками, которые зацветали.
— Как тут красиво, — вздохнул Ланселот.
— Да, в Броселианде красиво везде, — согласился Король-рыбак. — А вон там, гляди, мой замок!
И к своему изумлению Ланселот, и правда, увидел будто выступающую из воды темную громаду замка: никогда бы он не подумал, что кто-то
Лодка остановилась у деревянной пристани, Ланселот помог Королю-рыбаку вытащить рыбу, которую тут же забрали подбежавшие слуги, а любезный хозяин проводил юношу в замок, где представил его своей единственной дочери, принцессе Элейн.
Та была очень красива, с длинными золотистыми волосами, большими небесно-голубыми глазами, пухлыми губами и стройной фигурой — Элейн являла собой картину пленительную и была способна похитить сердце любого мужчины, если бы он имел возможность хотя бы взглянуть на девушку. Но она жила одна в этой глуши, никто не мог видеть ее, красавица целыми днями бродила в саду замка, выращивала дикие алые розы, столь же прекрасные, как и сама Элейн, и проводила дни в компании старика-отца.
Мать Элейн умерла, когда та была еще младенцем, и Король-рыбак решил не брать другой жены — он всегда предпочитал одиночество, а теперь дочь была ему хорошим собеседником.
Но Король-рыбак понимал, что молодой прелестной девушке нельзя вечно оставаться с ним, и потому, едва увидел он сэра Ланселота, как тут же решил, что столь вежливый и столь пригожий рыцарь, наверняка, понравится дочери, и пригласил того на ужин.
Ланселот тоже был очарован леди Элейн, и хотя его сердце принадлежало лишь королеве Гвиневере, единственной, которую он полюбил с первого взгляда и до смерти, не мог он не признать, что леди Элейн отличалась необыкновенной прелестью и даже чем-то неуловимо напомнила ему возлюбленную.
Сама же Элейн, едва увидела рыцаря, почувствовала, что у нее подкосились ноги, она побледнела, дыхание остановилось. Остановилось и сердце, а после напротив, бешено заколотилось, и она оперлась о стену, чтобы не упасть. Щеки ее раскраснелись, и, едва успев произнести приветствия, чтобы соблюсти вежливость, она опрометью бросилась в свою комнату, закрыла дверь и упала на кровать, не зная, что делать дальше. Она и в мечтах не могла вообразить, что однажды ей встретится мужчина, столь прекрасный, рыцарь Круглого стола, отважный и благородный!
И однако отец послал за ней служанку, велев переодеться и спуститься к ужину, ведь какой ужин без хозяйки!
Элейн не смогла ослушаться отца, надела лучшее платье, причесала волосы, покрыла их покрывалом и спустилась к трапезе. Сидя за столом, бледная и дрожащая, она не смела поднять на рыцаря глаза.
Тот же, заметив смущение девушки, старался быть с ней подчеркнуто вежливым, и однако разговаривал с ее отцом, чтобы не смущать бедняжку еще больше. После ужина Элейн удалилась к себе, сославшись на головную боль, а Король-рыбак вместе с Ланселотом уселись у горящего камина, и Ланселот, которому хотя и понравился вкусный ужин, но наскучило молчание, решил снова обратиться к гостеприимному хозяину.