Арвиальская канва
Шрифт:
Впрочем, он многое пожелал бы прокомментировать, поэтому я поторопилась убраться из дворца, пока никто не догадался спросить, как именно я намеревалась ориентироваться в пещере без карты.
Впервые в жизни я вела экипаж, как Марк: до упора вытянув и скоростную, и левитационную ленты. Солнечная Арвиаль взирала на сумасшедшего лихача с удивлением и неодобрением, обозначая каждый перекресток судорожными взвизгами аварийных сигналов и забористой руганью. Я пролетела через город за считанные минуты, на высоте, разрешенной только для экстренных служб, только чудом не пересекшись с ними.
Алдеан встретил меня угрюмой тишиной и запертыми воротами. Впрочем, я и не собиралась
Рассеянный луч фонарика неохотно выхватил из пещерного сумрака влажные стены и неровный пол первой развилки. При таком освещении нечего было и надеяться различить оттенки и нюансы, поэтому я просто вытянула правую руку и ощупала прохладный камень. На пальцах осталась только неприятная скользкая жижа, и я досадливо прикусила губу.
Черный Кай прошел здесь сразу после того, как выбрался из управления. Не мог же он, бывалый уличный мальчишка, никак не пометить свой маршрут?! Ладно, возможно, ему тоже было слишком темно, чтобы вырисовывать стандартную систему обозначений, к которой прибегали годильские теневые, но хоть какие-то засечки он должен был оставить!..
Я провела рукой вдоль стены. Мох, конденсат, застоявшийся неприятный запах. Больше ничего.
Если он действительно не размечал маршрут, то мне не остается ничего, кроме как развернуться и уйти. Сориентироваться в запутанных переходах многоуровневых пещер без карты, имея лишь примерное представление, куда именно нужно попасть, — это приключение уж точно не для разнеженной хозяйки гостиницы и уж точно не для будущей королевы. Если Кай наверняка облазил нижние уровни пещер в бытность годильским беспризорником, то мне и пытаться не стоило.
Конечно, можно было попробовать закричать: эхо наверняка разнесет мой голос, позволяя дозваться хоть до самого Алдеана. Пусть король, вопреки народному поверью, не способен слышать каждое слово, произнесенное на его земле — мой окрик заставил бы его сконцентрироваться на мне, а я могла бы просто озвучить свои подозрения, но… Ланс ведь неспроста прихватил воровское мультиклассовое заклинание. Он хотел остаться незамеченным. Закричи я — и все его преимущество сойдет на нет.
Значит, я должна либо найти его без лишнего шума (Найти, ха! Хоть бы на глаза ему попасться, чтобы сам окликнул…), либо отыскать дружественно настроенного фейри, который мог бы вступить с Его Величеством в безмолвную беседу.
Прикинув вероятность обоих событий, я выругалась себе под нос и ощупала соседнюю стену. Ничего.
Чувствуя себя последней дурой, я попробовала провести пальцами ниже. В конце концов, кто сказал, что он будет делать заметки именно на том уровне, на каком их было бы удобно сделать мне? Как бы я его не превозносила, он всего-навсего подросток…
Я замерла, все еще касаясь неровной стены. Подросток, блин! Нет, до этого я все-таки чувствовала себя предпоследней дурой. Последней — только теперь.
Он же выше меня на полголовы!
Двадцать сантиметров вверх — под пальцами поселилось неприятное стягивающее ощущение. Я отдернула руку и с нескрываемой радостью уставилась на черные разводы на коже.
Уголек. Обыкновенная стрелка, слегка расплывшаяся из-за постоянной влажности и смазанная моим прикосновением, почти незаметная на темном камне. Если не знаешь, что искать, — и не найдешь.
Резко приободрившись, я свернула на развилке
Глава 31.Катастрофа
Ощущение нехватки времени давило на затылок. Пахло солью и гниением. Как я ни старалась ступать тише, эхо подхватывало каждый шаг, загоняло его в дальние ответвления — а те брезгливо возвращали чуждый звук, множа и искажая его. Казалось, будто кто-то наблюдает за мной из темноты и осторожно подбирается ближе, но я быстро перестала оборачиваться, опасаясь заблудиться.
Пещеры изгибались и мельтешили, как ужи на сковородке. На пятой по счету развилке фонарик начал подозрительно помигивать, расцвечивая чувство надвигающейся катастрофы секундными погружениями в абсолютный мрак. К шестой отказы стали чаще и дольше. К седьмой я начала всерьез задумываться о том, чтобы повернуть назад: без света я не смогу отыскать пометки Кая и однозначно заблужусь в этом треклятом лабиринте, а взрыв и обвал быстро поставят точку во всей этой эпопее.
Но если не предупредить Ланса, вся эта беготня лишится смысла.
Я посветила фонариком вперед. Ничего обнадеживающего тусклый луч света не показал: неровный пол, нависающий над самой головой потолок в коротких иголках молодых сталактитов, неприятно дрожащие тени — никаких признаков того, что я приближалась к цели. Я вытянула руки в стороны, упершись ладонями в противоположные стены, стиснула зубы — и щелкнула тумблером.
Пещера мгновенно погрузилась в непроглядный мрак. Дурацкий беспомощный всхлип помчался впереди меня — но шелликотов лабиринт тотчас вернул его с процентами, окружив меня шелестящими стенаниями. Я зажмурилась, сжавшись в комочек, мечтая, чтобы все это, наконец, закончилось. В низу живота свернулся ледяной клубок, пальцы резко похолодели — но прежде, чем желание броситься вперед, не разбирая дороги, стало нестерпимым, я резко вытянула руки в стороны. Больно ударилась левой ладонью о какой-то выступ, но ощущение тактильных ориентиров, по крайней мере, приглушило подступающую панику.
Время, Лави. Бояться и жалеть себя будешь потом.
Если вообще будешь.
— Иди, — мрачно сказала я себе. — Пока можешь.
Эхо охотно поддержало меня инфернальным: «Можешь… можешь… ожешь…» — со всех сторон. Я стиснула зубы, чтобы не обложить треклятые пещеры по матушке: не хватало уверенности, что я смогу с достоинством выйти из ситуации, если они начнут материть меня в ответ. А они начнут, можно не сомневаться.
Я пошла вперед молча, то и дело спотыкаясь, но героически не комментируя происходящее. Ладони неприятно скользили по стенам. Порой пещера становилась шире, и я тогда едва касалась выступов кончиками пальцев. Пару раз стены расступались так, что я вовсе переставала дотягиваться — но включенный на пару секунд фонарик издевательски высвечивал только углубления да тупики. Поэтому, когда пальцы в очередной раз потеряли ориентир, я даже не потянулась к поясу, просто шагнув в сторону в твердой уверенности, что сейчас снова нащупаю влажный камень.
Но чего я никак не ожидала — так это что протянутую руку жестко перехватят за запястье.
Не завизжала я только потому, что кто-то нелюбезно крутанул меня вокруг оси и резко толкнул к стене, ударив щекой о камень и напрочь выбив дыхание из груди.
— Говорил же! — с крайним удовлетворением произнес незнакомый мужской голос, и его хозяин болезненно заломил руку мне за спину.
Зажегшийся свет заставил зажмурить привыкшие к пещерной тьме глаза. Но рассмотреть, кому же это я попалась, мне не удалось бы и без того — кто-то жадно схватил меня за волосы, растрепав кубышку, и с силой потянул пряди на себя.