Арвиальская канва
Шрифт:
— Не хочешь быть полезной — значит, сдохнешь! — пообещала она, швырнув бесполезные пряди мне в лицо. — Тащи ее наверх.
Кажется, протест у заговорщика вызвала не столько перспектива волочь избитую, но все еще дееспособную и крайне возмущенную женщину с добрый километр, сколько необходимость идти наверх самому.
— Там же бомба!
— Зато там у нашей королевы будет правильная мотивация, — злорадно заметила стражница. — Ну!
Я протестующе замычала сквозь кляп. По моему глубокому убеждению, правильная мотивация у меня была прямо сейчас: уж лучше я сдохну, прихватив с собой
Не то чтобы я его не понимала.
Но, выходит, он уже знал о бомбе? Под воровским заклинанием Ланс вполне мог пробраться на третий уровень пещер незамеченным, вдумчиво полюбоваться на заговорщиков с их ловушками, пожать плечами и уйти по своим делам. Только вот вряд ли он оставил бы там Брианну…
Если только она действительно была там.
Потому что если нет… все вставало на свои места.
Заговорщики тоже считали, что мы пойдем искать на третий уровень — а потому утащили Брианну вниз. Но им нужно было выманить короля и королеву до прилива, чтобы успеть уйти из пещер под Холм, когда взорвется бомба. Потому-то и понадобился тот идиотский звонок с требованием выдвигаться в Алдеан немедленно: они рассчитывали, что мы сорвемся и в спешке сунемся в ловушку, и с королевской династией Далеон-Тара наконец-то будет покончено.
Увы, когда на дело выдвигался Шустрый Ланс, все расчеты летели коту под хвост. Вместо быстрого и эффектного избавления заговорщики получили очередную головную боль: король, которому полагалось смиренно сложить голову под взрывом, перекрыл безопасный выход во владения Огненного змея, и манн-ви попались в свою же ловушку. Ланс специально показался на глаза бунтовщикам, чтобы дать понять: теперь бомба была опасна и для них.
А судя по тому, что никто не пытался подобраться к ней и дезактивировать заклинание, мага, ответственного за плетение, уже загребли по моему приказу. Значит, стоит кому-то неосторожно приблизиться, и бомба сдетонирует — и покончит не только с королевской династией, но и с самим сердцем бунта.
Да, такое мог провернуть только Ланс. А я, кажется, попортила ему расклад не хуже Кая, сунувшись в пещеры…
Впрочем, Ланс не был бы Лансом, если бы не придумал, как повернуть мое присутствие в свою пользу. Он ведь становился сильнее, когда я рядом — а значит, наверняка уже понял, где я. Только покинуть свой пост на нижнем уровне пещер не может: это свело бы на нет все его преимущества. Значит, мне всего-то и нужно — убедить манн-ви увести меня не вверх, а вниз!
Я даже знала, на кого в первую очередь давить, и примерно представляла, какие аргументы можно привести. Увы, трудность заключалась не в чисто психологических приемах и торгашеских штучках.
А в кляпе по рту.
Поэтому, когда мужчина приподнялся, жестко придерживая мои руки завернутыми за спину, я резко дернула головой. Под лопатками что-то хрустнуло, кошмарно затянуло плечи — но волосы, расплетенные и слегка намоченные, чтобы быстрее завивались, хлестнули тяжелой золотой волной.
Прямо по его лицу.
Никогда
Мужчина от души засадил мне по затылку, позабыв о своих опасениях прикончить хлипкую девицу неосторожным ударом — у меня искры из глаз посыпались — и, пользуясь мгновением тяжелой, темной дезориентации, схватил меня за запястья.
— Стой! Какого шелликота она там искала?! — испуганно заорала стражница.
А я злорадно сощурилась — и продемонстрировала, какого.
…Витор действительно был первоклассным магом. Если бы не папина помощь с поддельной жалобой, его не выпустили бы из военных лабораторий еще лет пятнадцать.
Огнестрел, зачарованный несколько недель назад, не выдохся ни капли. И, если Брианна использовала его не то как игрушку, не то вместо банального розжига вместо плиты, то я мстительно выдернула пусковую петлю на максимум.
Ни о каком прицеле, разумеется, и речи не шло. Мощная струя пламени ударила назад и вверх, расписав пещеры трепещущими тенями. Эхо подхватило крики — словно в темных лабиринтах заблудилась крайне невоспитанная чаячья стая. Я описала круг огнестрелом, добавив воплям художественной выразительности, и лишь потом встала, не снимая пусковую петлю с пальца.
Манн-ви в зловещих рыжеватых отсветах казались воплощениями посмертных мучителей. На мужчине — надо же, старый знакомый с ожогами! — выразительно дымилась и без того потрепанная рубашка.
Я с наслаждением выплюнула кляп.
— Первое правило ловли беззащитных девиц: сперва убедись, что она действительно беззащитна, а не экономит заряд, — мрачно посоветовала я и ослабила петлю.
В пещере стало темнее и гораздо неуютнее. Оба манн-ви смотрели на меня так, словно мысленно уже расчленили на сотни маленьких-маленьких кусочков. Я старалась соображать, не обращая внимания на их настрой.
Будь у этой парочки оружие — перед ними не стоял бы вопрос, как уговорить меня на сотрудничество или чем отрезать волосы. Будь у них веревка — и мужчине не пришлось бы изворачиваться, хватая меня за руки. Скорее всего, манн-ви не полагалось надолго отлучаться в пещеры, и они не могли протащить с собой экипировку, не привлекая внимания нового настоятеля монастыря — куда более консервативно настроенного, нежели его предшественник, позволивший Таби Ар-Заин воспитывать детей при святилище… кстати!
— Ты похитил мою сестру, — хладнокровно произнесла я, нацелив дуло огнестрела на мужчину. — Как ты смог покинуть земли Хикаи-Токалль?
Стражница стискивала зубы, и мне мерещилось, будто в ее глазах все еще плясал огонь — как тогда, под Холмами, когда она казалась всего лишь пустой оболочкой, внутри которой развели костер. Она меня не боялась. А вот ее спутник заметно побледнел и прижался к стене, выдавая, что его знакомство с пламенем покровителя прошло куда болезненней.
— Ну? — с нажимом поинтересовалась я, когда пауза стала затягиваться.