Асмодей
Шрифт:
— Она готова была отдать за тебя жизнь, — не скрывая ехидства в голосе, отозвался Астарот, — но мне больше интересно, что ради нее сделаешь ты?
— Останусь верным себе, — стараясь придать голосу ледяной тон, коим всегда говорил Абаддон, произнес Асмодей. В то, что Вельзевул позволит ему невредимым покинуть проклятые земли, демон решительно не верил, а потому благоразумно рассудил, что лучшей защитой для Авроры, если она еще жива, будет его полное равнодушие. Сложное решение, ибо в сознании кипела самая настоящая война. Чувство и долг внутри него слились в борьбе непримиримой: быть верным клятве иль отречься той, что вырвала его из омута
Едва холодный металл кольца коснулся его кожи, перед глазами пронеслись образы последних дней. Всё, начиная с того момента, как демон вручил своей подопечной магический артефакт. Теперь уже в более ярких красках он увидел шабаш и последовавший за ним разгром; долгую дорогу в Париж; ураган, пронесшийся по стольному граду; ритуал в Сумеречном храме и события произошедшие после. В одночасье собственные слова встали у него поперек горла, а чувство вины неподъемным грузом упало на плечи.
Асмодей про себя выругался и это ж надо… неужто совесть стучится в запертые двери его души. В конце-то концов ему какое до того дело? Ну кинулась девчонка ему на помощь, так это и не он вовсе был. За глупость и непослушание надо платить. Да и вообще, не по статусу господину о судьбе рабыни печалиться. Но почему-то легче от этого умозаключения не стало. И кто из них, скажите на милость, другому после такого хозяин: он ей или она ему? Может, и впрямь она колдунья, раз сумела его разум своими сетями опутать? А может и что-то большее украсть сумела.
Собственно, Люцифер тоже хорош. Ведь не случайно Асмодей ее подальше сослал, так Дьявол рассудил иначе, мол мертвым место в мире загробном. И как на зло, все напасти разом: только начинает казаться, что сумел вырваться из этой трясины, так рука судьбы тебя снова с головой окунает в этот омут. А он-то, Асмодей, считал себя если не всесильным, то уж властелином собственной жизни, на деле же оказался не многим лучше обычных смертных.
— О, в этом я ни капли не сомневаюсь, брат! — процедил Астарот, прерывая череду его мыслей. В тот же миг яркая вспышка осветила шатер, ослепив присутствующих, когда же свет угас, внутри остались только поредевшие сторонники Люцифера, преисполненные гневом и недоверием по отношению друг к другу.
— Что было в этом письме? — высокомерно поинтересовалась Лилит, подходя к тому, с кем когда-то давно делила ложе. Страсть их хоть и не была наполнена тем огнем, что пылал в глазах Асмодея при виде Барбело, но было в ней нечто манящее своей непредсказуемостью, напоенное похотливым безумием и сводящее с ума. Но не одно безумие не могло длиться вечно, пожар потух так же быстро, как и разгорелся, оставив в пепелище чувств лишь взаимные упреки и затаенную обиду, которая выбиралась на поверхность при каждом удобном случае. И сейчас был один из них.
— Мир рухнет в тот момент, когда я сочту нужным отчитываться перед тобой, — с тем же ядом в голосе, ответил он.
— И все же тебе придется держать ответ, ибо я не пойду в бой вслед за тем, кто может воткнуть мне нож в спину из-за смертной девки, — не унималась Лилит.
— Смерть стала для нее залогом вечной жизни, она давно ушла из того мира, — равнодушно
— Ты даешь этот повод сейчас, утаивая то, что было написано в этом письме.
— Ничего из того, что имело бы значимость для предстоящего сражения или могло бы повлиять на мой выбор!
— Тем более не вижу в том большой тайны!
— Да, — поддержал ее Бельфегор, — Лилит права. Мы оказались на корабле в шторм, и мне бы хотелось быть уверенным в том, что ты не заберешь себе единственную шлюпку, пока мы будем бороться со стихией!
— Да… да, — со всех сторон послышались одобрительные голоса.
— Неужели вы оскорбите меня предположением в том, что я могу предпочесть рабыню своему долгу? — взревел Асмодей, теряя контроль.
— Достаточно! — поднимаясь с трона, произнес Люцифер, оборвав все пререкания. — Неужели Вы не видите, что они именно этого и добиваются. Нас и так осталось немного, а вы начинаете рвать друг другу глотки. Лилит, прибереги свою свирепость для битвы.
— Мой Властелин, — с негодованием начала демоница, но Люцифер одним лишь взглядом усмирил ее пыл.
— Достаточно. В одном Астарот прав — времени у нас мало, поэтому всех военноначальников я попрошу вернуться к своим войскам и подсчитать наши потери после минувшего визита «послов». Доклад о настроениях в армии жду в течение часа, — под его суровым взором демоны начали молча покидать шатер, бросая в сторону князя блуда презрительные взгляды. — А ты, Асмодей, останься! — удержав его под локоть, добавил Люцифер.
— Мессир, я…
— Что было в этом письме? — после того, как полог шатра закрылся за последним демоном, поинтересовался Люцифер.
— Неужели и Вы придерживаетесь того же мнения, что они?
— Отнюдь, просто я не желаю, чтобы ты шел в битву с сомнениями, ибо сомнения могут погубить тебя и всю нашу затею.
— Насчет этого можете не беспокоиться, Владыка. Вельзевул отобрал у меня дом, титул, должность и теперь он забрал…
— Женщину, — с долей иронии заметил Люцифер. В голосе его, к удивлению Асмодея, не прозвучало ни упрека, ни осуждения, скорее горькое понимание и сочувствие. — Именно поэтому я хочу быть уверенным в том, что когда на чаше весов окажется ее жизнь и твой долг ты выберешь последнее.
— Можете в этом не сомневаться, — отозвался Асмодей.
— Так ли это? Нужно быть слепцом, чтобы не понять того, что твое отношение к ней вышло за рамки привычной игры. Тебе не хуже меня известно, что это запретная связь, ибо подобные нам обручены с болью и повенчаны со смертью. О нашем одиночестве воспевает скорбную песнь хор тысячелетий — то залог равновесия и гармонии между мирами. Так повелось испокон веков и так будет вечность. Во имя тебя же самого тебе придется сделать выбор. Надеюсь, мы друг друга поняли?
— Поняли, мой Властелин, — склонив голову, произнес Асмодей.
— Выходит, осталось дело за малым — пробраться в Черный замок и убить Вельзевула.
— Ну с первым проблем не будет! — доставая из-под плаща несколько свитков с помилованием, усмехнулся князь блуда.
— Украл? — беря из его рук три грамоты, поинтересовался Люцифер.
— В тот момент, когда Астарот передавал перстень!
— Ох, не тот грех я тебе определил, кто бы мог подумать, что из тебя получится такой ладный вор, — Люцифер залился таким искренним смехом, что Лилит, вошедшая с докладом застыла на месте, недоверчиво переводя взгляд с повелителя на Асмодея.