Асмодей
Шрифт:
— Ну что, красавица, нравятся ли тебе мои новые покои? Ты здесь уже почти сутки. Надеюсь эти мелкие твари еще не искусали тебя заживо? Хочу лично полюбоваться на эту картину. Тебе наверное хочется пить? — Вельзевул взмахнул рукой, и в одночасье на столе подле него появился хрустальный штоф с прозрачной, словно слеза, водой. Налив немного в чашу, он посмаковал живительную влагу, ловя на себе жадный взгляд Авроры, а потом просто сбросил графин на пол. Содержимое растеклось по поверхности, и девушка, умирая от жажды инстинктивно кинулась к воде, но получила сильный удар в живот. — Э, нет, милая, в Аду грешники
Аврора подняла на демона покрасневшие глаза, но ничего не ответила. Да и что в том толку? Правду он говорит или ложь — не имеет значения! Поддержать этот разговор — это доставить ему удовольствие. Нет, этого он от нее не дождется.
— Так и будешь молчать? Не уж-то эти твари тебе язык отгрызли? — Вельзевул притянул девушку к себе, издевательски приподняв верхнюю губу, — да нет же — на месте!
— Будь ты проклят, — прошипела она.
— Мы все прокляты, милая, иначе бы не были здесь!
— Что Вам нужно от меня?
— О, признаюсь, я и сам еще не определился с ответом. Сначала я забрал тебя, чтобы позлить Асмодея, теперь же я хочу закончить то, на что у него не хватило духу.
— Я… я не понимаю…
— Ты стала его вызовом самому себе, вызовом прогнившим небесам. По странному стечению обстоятельств ему достался бриллиант чистой души, очернив который он бы доказал небожителям превосходство тьмы над светом. Но прошли годы, а ты все еще здесь и все еще сияешь! Как такое может быть? Ты забрала жизни, пусть и не своими руками, но ангелы либо ослепли и оглохли, либо сознательно не засчитали тебе этот грешок. И мне до жути интересно… почему? Почему ты здесь, Аврора д’Эневер?
— Потому что это мой выбор! — убирая его руку от своего лица, прошипела девушка. — Моя судьба была решена в тот момент, когда я кровью подписала дьявольский контракт.
— Если бы все было так просто, — кружа вокруг нее, словно падальщик, произнес он. — Ты должна была оказаться здесь не потому, что продала душу; ты должна была попасть сюда потому, что ты носительница некоего предназначения. Какого? Почему бросив тебя сюда, небеса не отреклись от тебя? Я никогда не поверю в то, что твою роль во всей этой заварушке определила цепочка случайностей. Забавно, не правда ли: тобой хотели владеть многие рыцари… Абаддон, Левиафан, я сам, но досталась ты именно Асмодею — единственному из демонов, кто способен увидеть в душах нечто большее, чем банальную пищу или разменную монету. И вот к чему все это привело… слишком велика во всем этом твоя роль. Ты все еще будешь называть это случайностью? О, нет, я бы скорее назвал это божественным промыслом.
— Вы ошибаетесь! Если Бог есть, он явно не со мной!
— О, поверь, он есть, правда сюда старается не заглядывать, — подавив приступ смеха, ответил Вельзевул. Девушка отшатнулась назад, но демон перехватил ее запястье. — Я докопаюсь до истины, можешь в этом не сомневаться.
— Копать придется долго, ибо она не известна даже мне. — Ответом ей стала звонкая пощечина, заставившая девушку рухнуть к его ногам. — Твоя дерзость перестала меня забавлять.
— Ну так убейте меня, направьте на пустошь.
— Не
— Мессир, — буквально ворвавшись в покои, прокричал один из стражников.
— Как смеешь ты врываться в мои покои без позволения? — перехватив у демона копье и сбив древком вестника с ног, прошипел Вельзевул.
— Владыка, я… пришел сообщить…
— Что ты мямлишь? — с раздражением убирая острие от его лица, процедил демон. — Что еще за головная боль? Неужели враг решил сдаться, раз ты осмелился побеспокоить меня в такой час, надеясь невредимым покинуть эти покои?
— Нет, мессир, но… но мы захватили пленника… в библиотеке…
Вельзевул бросил короткий взгляд на Аврору, в чьих глазах вспыхнула надежда, перемешанная со страхом. Она ждала Асмодея, но в то же время боялась увидеть его, скованным по рукам и ногам, ведь это бы означало конец всему.
— Веди, — позволяя караульному встать на ноги, произнес Вельзевул.
Снаружи послышался топот, лязг оружия, какая-то неразборчивая брань, потом двери вновь распахнулись, и стражники втащили в опочивальню Люцифера Дандалиона. Приняв человеческое обличье, он буквально висел на копьях, просунутых ему под мышки. Остановившись в нескольких метрах от Вельзевула, караульные отступили на шаг, бросив пленника к ногам повелителя.
— Что вы искали в библиотеке? — приподнимая мыском сапога лицо узника, проговорил Вельзевул.
— Всегда питал слабость к черной магии. Не думал, что библиотека Люцифера закрыта для высших демонов. — Звучало это как-то не так. Вроде и вызов был в его тоне, но не хватало ему жесткости, и покорность страшной доле, в которой однако слышалось нежелание расставаться с жизнью. Чего Дандалион никогда не умел — так это изъясняться дипломатично и заговаривать зубы. Складно — получалось при случае, а вот лицемерно вежливо — никогда, да и пороху в дерзости своей идти до конца с теми, кто был сильнее, у него явно не хватало. Оттого и получалось как-то неуверенно.
Вельзевулу не понравился тон, которым говорил демон. Одно дело выслушивать подобное от равных себе, коих он сейчас не признавал, и совсем другое от тех, кого, несмотря на заслуги перед Люцифером, он раньше в упор не замечал. Высокомерие, пожалуй, было главной чертой нового властелина. Брови его сдвинулись, а на лице изобразился высочайший гнев. Правда, получилось у него не очень правдоподобно, потому как мысли его были больше заняты предметом их библиотечных поисков, чем желанием распять наглеца, заживо содрав кожу, так и не узнав истины.
— Что вы искали? — ухватив пленника за волосы, повторил демон.
— Способ тебя изжить, узурпатор! — каким-то чудом сумев вырваться из его хватки, Дандалион отскочил в сторону, сбив Аврору с ног. Она вскрикнула от боли, пронзившей правую руку, но придавленная весом споткнувшегося пленника, не смогла подняться. Секундой спустя мужчина застонал, обдав ее огненным дыханием, и тонкая струйка крови вырвалась у него изо рта, заливая ее лицо. Паника охватила сердце несчастной. Трепыхаясь под грузом обмякшего тела, она с ужасом смотрела как в некогда ясных, пусть и демонических глазах, угасала жизнь. Его рука на мгновение коснулась ее ладони, а потом безвольно упала на холодный пол.