Асмодей
Шрифт:
— Бельфегор, ты единственный, кто во время визита Астарота не усомнился в своем решении и в своей присяге, а потому тебе править балом, действуй согласно плану. Если мы потерпим поражение…
— Мы продолжим бой, мессир! До последнего вздоха!
— До последнего вздоха! — хором отозвались Асмодей и Азазель.
— Бельфегор, никто не должен знать ни о нашем плане, ни о том, что нас нет в лагере. Если удача нам улыбнется, то мы закончим до того, как они предпримут очередную попытку нападения. Если нет — как жребий ляжет.
— Я все исполню, — отозвался командующий. Люцифер одобрительно кивнул.
— Пора и мне приодеться для представления, — усмехнулся он, на мгновение застыв против собственного отражения в столешнице, — хотя куда уж…
Он прошел за
— Время не ждет, нам придется догонять, — подзывая к себе своих спутников, произнес он. Когда падшая троица встала рядом, они больше напоминали уродливое мужское воплощение мойр — держательниц жизненных нитей, чем демонический отряд мстителей.
Постепенно непроглядный туман начал заволакивать все вокруг, и вскоре Бельфегор оказался отрезан от остальных несуществующей белой стеной. Маятник Хроноса будто остановился, лишив демона ощущения времени и пространства. Внезапно по левую руку от него в бешеном вихре закружились миллионы маленьких льдинок, разгоняя туман. Холод стал нестерпимым, но вскоре поволока рассеялась и появилась вполне отчетливая картинка пустого шатра.
***
Аврора пришла в себя от боли, которая растекалась по всему телу. Пронзительный холод впитывался в кости, сковывая несчастную по рукам и ногам, и только безымянный палец, с которого Вельзевул с силой сорвал кольцо, горел огнем. Но что с ней произошло после этого? Память упорно отказывалась помогать ей восстанавливать ход событий. Сделав над собой усилие, она смогла раскрыть глаза.
Очевидно, что ее тюрьмой стала огромная, но мрачная опочивальня, а постелью — влажные плиты черного мрамора. Превозмогая боль, она огляделась по сторонам. Высокие стрельчатые своды, поддерживаемые массивными колоннами с коринфскими капителями, расстелились над головой подобно небесному куполу; невероятных размеров люстра, украшенная кованным орнаментом, будто корона, венчала потолок. И греческие скульптуры божеств и чудовищ… десятки скульптур, расставленных по всему периметру покоев. При других обстоятельствах Аврора наверняка подивилась искусной работе каменщиков и скульпторов, сумевших сделать из камня произведение искусства. Чуть поодаль находился поистине исполинский камин, в котором завораживающе пылал огонь, но как Аврора ни старалась, не могла уловить от него даже толики тепла. Против тяжелой двери, где в камне были высечены орнаменты, находилось огромное арочное окно-витраж, сквозь которое струился слабый свет, должно быть день близился к своему завершению, а может, наоборот. Сложно было сказать.
В дальнем углу зала она увидела остов огромной кровати, укрытой тяжелым балдахином червленого бархата, перед которым стояла резная деревянная перегородка, условно отделявшая спальню от остального пространства, коим, судя по обилию книг, расположившихся на многоэтажных стеллажах, был кабинет. В целом, обитель Люцифера составляла поразительный контраст с покоями Асмодея, где единственными книгами были украденные у других рыцарей учетные записи.
Аврора попыталась подняться, но не смогла, снова рухнув на пол. Ноги ее не слушались, руки затекли. Девушка закрыла глаза, пытаясь понять что же с ней произошло, но мозаика никак не хотела складываться в единое полотно, казалось, что вместе с кольцом Вельзевул отнял у нее и воспоминания.
«Кольцо!» — сердце ее «упало» от страха. Инстинктивно поднеся руку к воспаленным от слез глазам, девушка уставилась на ожог, что бороздкой окружил ее палец. Только сейчас она заметила, что на внутренней стороне перстня была какая-то надпись на латыни. Слова,
Приподнявшись на руках, девушка с ужасом разглядела собственное тело, на котором клочьями висело платье. Кожа ее покрылась кровяной коростой, ссадинами и царапинами. Должно быть ее избили, ну что же, по крайней мере, она старалась сопротивляться. А точнее хотела верить в то, что отважилась на это.
Ползком добравшись до двери, Аврора попыталась ее отпереть, но створки будто держала какая-то невидимая сила. Она пыталась стучать, звать на помощь, но все были глухи к ее мольбам, но хуже всего была лишающая надежды неизвестность. Что станется с ней? Кто одержал победу в войне падших? Где сейчас Асмодей?
Помимо этого Аврора отчаянно мерзла, холодный сквозняк, гуляющий по полу, буквально вымораживал саму ее суть. Из последних сил она добралась до камина, поднося к огню дрожащие руки, но пламя не излучало тепла, будучи отгороженным от девушки какой-то магической стеной, даря свой свет из потустороннего мира. Скорбно, очень скорбно, даже огонь был узником в этих проклятых стенах. Она сжалась в комок, пытаясь согреться, но холод проникал даже сквозь теплый плащ. Раны болели, трудно было дышать. Похоже, у нее сломано ребро, ну да это ничего — не таких пыток она натерпелась в Аду, переживет и это.
Но боль была не единственной ее напастью, вслед за ней пришел и мучительный голод. Сосущее чувство в животе ее не покидало, внутренности буквально скручивались, напевая урчащий мотив, доводивший до безумия. Силы стремительно покидали тело, она даже не могла подползти к небольшому углублению в каменной плите, где скопилось немного воды. А пить хотелось! Пить нужно! Нужно добраться! Нужно жить!
С трудом, но она смогла дотянуться до живительной влаги, с жадностью припав к ней пересохшими потрескавшимися губами. Кто бы мог подумать, что от одного лишь глотка смрадной жидкости она сможет испытать такое чувство блаженства. Аврора облизала губы, прислонившись к холодной стене. Бодрствование постепенно сменилось сном, сквозь который в ее сознание начал прорываться слабый писк. Крыса?! Нет, не может быть, скорее какая-то ее ужасная адская копия. Несчастная распахнула глаза, глядя на мерзкую тварь, сплошь покрытую багряной чешуей. Размером она действительно не превышала крысу, хотя формой больше напоминала маленькую ящерку с огненными глазами и жестким чешуйчатым воротником вокруг шеи.
Что ж, эта гостья была знакома Авроре еще со времен своей первой пятилетки в Аду, когда эти зверьки заживо пожиравшие плоть грешников, часто наведывались к ней в камеру. Девушка попыталась шевельнуть ногой, тварь, видимо испугавшись, нырнула в небольшую щель с другой стороны камина, плотоядно выглядывая из-за угла.
«Нет, пока животина одна, напасть она не отважится», — мысленно успокоила себя Аврора, а время тянулось. В помощь этой мелкой падальщице действительно набежали десятки помощниц, которые теперь суетились у ее ног. Жалкие твари, как стервятники, они ждали того момента, когда грешница потеряет последние силы, чтобы наброситься на нее и заживо обглодать — изощренная пытка, медленная смерть и мучительное возрождение. Очередная кара для несчастной души.
Сколько времени прошло? Минута? Час? День? Вечность? Вскоре темнота окутала ее, Аврора сидела на полу уже не ощущая холода, конечности ее онемели, а твари осмелели настолько, что тыкались ей в ноги, своими отвратительными хвостами задевая тело. Девушка попыталась отогнать их, но сил даже на то, чтобы поднять руку уже не было, ощущение слабости было схоже с холодным поцелуем Абаддон, высасывающим из нее жизненную энергию, но кто подпитывался ей теперь?
Вдруг дверь с шумом распахнулась, ударяясь створками о каменные стены. От неожиданности Аврора вздрогнула, вспыхнувший в комнате свет ударил в глаза, на мгновение лишив ее зрения, она сомкнула веки. Когда же вновь открыла их, перед своим лицом увидела исказившееся в усмешке лицо Вельзевула.