Ассистентка антиквара и город механических диковин
Шрифт:
Максимилиан уверенно шел вперед, Аннет робко двинулась следом и, наконец, рассмотрела, что на троне слева расположился автоматон в богатом восточном костюме, с лицом-маской из желтого блестящего металла, – знаменитый механический оракул, ценный не столько своими предсказаниями, сколько материалом, из которого был сделан. Справа от оракула восседала иссохшая мумия в камзоле и парике. Великий, гениальный и зловещий мастер Жакемар!
Аннет споткнулась. Мурашки по спине забегали так, словно их ошпарили кипятком.
– Нам обязательно туда идти?
– Мне любопытно. Но если
– Ладно, – через силу произнесла Аннет. – Давай глянем, что это за оракул такой.
Они поднялись по трем ступенькам, устланным пыльным ковром, и оказались лицом к лицу с повелителями подземного лабиринта.
Любопытство оказалось сильнее брезгливости. Аннет собралась с духом, в упор посмотрела на мумию основателя Механисбурга, и нашла, что даже в смертном обличии Жакемар сохранил ужасно ехидный вид.
Тонкие пальцы с длинными ногтями крепко обхватывают подлокотники. Иссохший рот кривится в усмешке. Острый подбородок, впалые щеки и клювообразный нос обтянуты потемневшей кожей. Верхнюю часть лица скрывают свалявшиеся пряди парика и круглые очки с зелеными стеклами. Аннет представила, что под ними прячутся живые, блестящие глаза, которые следят за каждым ее движением, и быстро отошла к соседнему трону.
Драгоценный оракул выглядел так, как и все автоматоны Жакемара – жутковатая пародия на человека. Золотая маска была выполнена очень искусно. Мастер снабдил ее пухлыми щеками и умильно сложенными губками, а в раскосые глаза вставил рубины. Физиономия куклы была полна лукавства: ни дать ни взять, злобный дух из восточной сказки, который любит морочить путникам головы.
На подлокотнике под правой рукой у оракула лежала грифельная доска. Пальцы сжимали остро наточенный стилус. В левой руке четки с крупными рубиновыми бусинами.
На фарфоровом животике в распахнутом халате виднелась скважина, из которой торчал золотой ключ.
– Попросим оракула предсказать нам судьбу? – спросил Максимилиан. – Вдруг он посоветует что-то стоящее.
– Давай!
Она бесстрашно взялась за ключ и несколько раз повернула. Автоматон загудел, мелко затряс головой. Из-под маски выскользнула длинная сколопендра и, извиваясь, утекла под ворот халата. Аннет содрогнулась.
Изящные пальцы оракула быстро задвигались, заскрипел грифель, и от этого звука по коже продрал мороз и заныли зубы. Аннет и Максимилиан затаив дыхание следили, как на доске появлялись витиеватые буквы и складывались в слова. Что поведает оракул, молчавший долгие столетия? Какую удивительную тайну он откроет? Предскажет победу или смерть?
Автоматон вывел пару строк четким почерком и замер, не прекращая трясти головой.
– Ну-ка, что он начертал?
Аннет, преодолев страх, зашла со стороны, нагнулась к доске и, запинаясь, прочитала:
– О дева дивная, готов тебя в стихах воспеть, дозволь лишь... перси юные твои узреть.
Она перевела растерянный взгляд на мумию Жакемара. Ей показалось, или неугомонный труп стал улыбаться еще более ехидно?
– Старый блудодей! – гневно выпалила она. – Делал автоматонов себе под стать! Этот драгоценный
Аннет вспыхнула и быстро запахнула ворот блузки.
– Он хочет, чтобы я свернул ему его механическую челюсть! – внушительно проговорил Максимилиан, сжал кулак и сунул его под нос невозмутимому оракулу. Затем усмехнулся собственному порыву и успокоился.
– Попробуем еще раз. Вам, господин оракул, стоит постараться и дать нам хорошее пророчество, если не хотите превратиться в груду железяк. На этот раз позвольте мне покрутить ваш ключик…
Максимилиан скорчил зверскую гримасу, взялся за ключ и завел пружину резким движением, каким палач ввинчивает в тело осужденного орудие пытки. Тут даже самому тупому механическому болвану стало бы ясно, что шутки кончились.
Рука автоматона вновь пришла в движение. Грифель двигался чуть быстрее, словно оракул и впрямь испугался угрозы и стремился поскорее отделаться от недовольного клиента. Когда он закончил, потрясенные Аннет и Максимилиан увидели на доске несколько слов, написанных лесенкой, одно под другим:
«Крутись!
Вертись!
Сквозь камни!
Твердь пронзи!
И ввысь
стремись!»
– Опять белиберда! – возмутилась Аннет. – Ну почему эти пророки и оракулы не могут выражаться как обычные люди! Загадки, недомолвки – поди разберись, что они имеют в виду!
– Да нет, – задумчиво протянул Максимилиан, – в это раз наш игривый оракул высказался вполне определенно.
Он задрал голову и посмотрел на потолок.
Аннет фыркнула и с негодованием отвернулась от Жакемара и его оракула.
– Это автоматон. Он всего лишь в случайном порядке выдает глупые цитаты, которые заложил в него его создатель. А у создателя в голове творился бедлам.
– Жакемар ничего не делал просто так. Вспомни Лазурного поэта. Уверен, последняя цитата полна важного смысла.
– Возможно. Однако лучше хорошенько осмотрим мастерскую и поищем выход.
Они спустились и двинулись по огромному залу, в котором хранилось множество удивительных вещей.
На верстках лежали плоскогубцы, клещи, стамески, молотки и тысячи других инструментов. Громоздились бочки – с машинным маслом, судя по пожелтевшим этикеткам. В деревянных ящиках россыпью хранились винты, гайки и шестеренки. Пузырьки и бутылки с давно высохшим содержимым стояли аккуратными рядами, укутанные в паутину, как в вату.
В мастерской обитало множество механических «детей» Жакемара. Автоматоны болтались на стальных тросах, сидели свесив ноги с верстаков и шкафов и лежали навзничь на полу. Не всем куклам посчастливилось получить человеческий облик. Аннет сильно перепугалась, увидев механического скрипача, у которого имелись лишь кисти рук, да два стеклянных глазных яблока, прикрепленных к проволочной конструкции.
Время от времени исследователи натыкались на поленницы золотых и серебряных слитков, прикрытых ветхой холстиной. Неограненные драгоценные камни были засыпаны в бочки, как яблоки в кладовке у рачительной хозяйки. На ювелирном столике зарастали пылью прекраснейшие изделия, которые мастер не успел закончить при жизни.