Ассы в деле
Шрифт:
Майкл не любил людей и запрещал детям говорить на их языке. "Человеческий язык, это язык врага, - говорил он, - Мы - мыши. "Мышь" это звучит гордо. А главное, тихо".
А еще Майкл очень любил свой дом - эти радостно разноцветные речки нечистот, эти холмы переливающегося на солнце пластика. Если взобраться на них, можно увидеть, как поутру плывет в ложбинах желтый или чуть розовый, в зависимости от содержания стронция, туман.
Гора Мусора была его домом, и он не допускал мысли, чтобы его покинуть.
Сегодня утром соседи говорили, что на Холодильниковой выбросили еще
Днем был полный штиль, дым отечества поднимался от перегретых мусорных куч вверх высокими черными колоннами. До самой темноты за окном все густел и густел грязно-желтый туман. Лия все это время крутилась по дому (детей в садик не отвела и они носились по коробке как сумасшедшие), потому что вечером должна была зайти тетушка Розалинда. Тетушка не явилась, и обед пришлось съесть самим, потому что холодильник не работал.
Майкл все это время занимался крышей, которая после недавнего ливня снова прохудилась. И только за полночь, когда ветерок стал неохотно гнать туман, он отправился на Холодильниковую. Он спешил, так как знал, что раз дошло дело до открытых слухов, значит там мало чего осталось. Да и наверняка нашлись отчаянные головы, готовые выйти на охоту не дожидаясь пока туман поредеет.
На пересечении Проволоковой и Аккумуляторной Майкл, не останавливаясь, с ходу перескочил через речку и помчался по пологому склону, ловко перепрыгивая через торчащие отовсюду ржавые металлические пластины. Потом пришлось задержать дыхание - туман в ложбине был еще слишком густой, чтобы им можно было дышать. Но потом снова пошел подъем, на этот раз слишком крутой.
Как и большинство, Майкл знал в этих местах каждый сантиметр. Он не глядя, отработанными движениями хватался за торчавшие в нужных местах куски проволоки, уголки пластика и прочих полезных вещей.
Наконец он взобрался на вершину холма и вдохнул чистого, почти невидимого воздуха. Холодильниковая была прямо перед ним. Собственно и не улица то была, а площадь, окруженная с нескольких сторон холмами, сплошь состоявшими из древних холодильников.
Майкл постоял немного, переводя дух, потер руки и начал поиски.
Воннел, Земля, Нью-Анджелес.
Блар Квонко владел когда-то участком земли размером с небольшой континент на планете Ахернада. Ему принадлежали сети гостиниц и закусочных. Все это было частью семейного бизнеса, которым занимались еще его отец и дед. И также в наследство мистеру Квонко досталась мечта купить дом с участком на Прородительнице.
Когда Блару Квонко исполнилось шестдесят, он решил исполнить мечту. Он продал всю землю и семейное дело, переехал в Нью-Анделес, приобрел комнату под протекающей крышей и участок сорок на сорок сантиметров на котором делало вид что росло лимонное дерево.
Два месяца, которые успел прожить тут Блар Квонко, он продавал суши.
Судя по состоянию квартиры бывшего ахернадского магната, в мечте своей он разочаровался.
–
Перешагивая через разбросанные по полу давно нестиранные вещи, бумаги и упаковки от саморазогревающегося обеда "Вкусняшка-сублимашка", Воннел заглянул в уборную служившую доя покойного еще и кухней. Прямо перед унитазом находился обеденный столик. Макет трупа сидел, уронив лицо в темно-коричневую жижу, пахнувшую ацетоном.
– Да, вот так он и умер, - сказал инспектор заглянув Воннелу через плече.
– Безобразие, форменное безобразие и ничего мы с этим поделать не можем.
– С чего вы решили, что это тот же убийца?
– А вы поднимите его голову, не побрезгуйте.
Воннел так и сделал, голова с чмоканьем оторвалась от "сублимашки" и уставилась на Воннела лицом исполненным такого счастья, что на секунду временами помышлявшему о самоубийстве доктору, захотелось оказаться на месте покойного мистера Квонко. Лицо было исполнено счастья, даже мертвое и скопированное полицейским пространственным принтером оно светилось всеми самыми светлыми чувствами какие только могли храниться в человеке. Словно все они в момент смерти прилили к лицу и тогда...
Гипотеза, даже нет, версия убийства ударила в голову Воннеша с силой наковальни. Он сделал два шага назад и сел.
АСС отличался всегда тем, что находил решение для самой нестандартной ситуации.
Да, дело о трех загадочных убийствах (что их будет именно три Воннел узнал позже) полностью подходило для конторы АСС.
– Рассчастливыватель, - медленно произнес Воннел, страдавший в детстве заиканием.
– Что?
– Особое, секретное оружие, которое высасывает из человека счастье. Все до капли.
– Не понимаю, откуда вы...
– Оттуда, - Воннел указал на труп, - через лицо.
– Полный бред.
– Полный бред, это то, чем мы занимаемся. Дело не имело рационального решения в рамках вашего понимания, потому вы пригласили меня. И я нашел вам альтернативную рациональность. Вас что-то не устраивает?
– Но от чего он умер? Мало ли в этом городе несчастных людей. И ничего, живут себе и не тужат.
– Значит, у них все не так плохо. А наши "клиенты" в один миг потеряли интерес к жизни - каждой клеткой мозга. И умерли еще до того как отчаяние дошло до лицевых мышц.
Инспектор Старски задумчиво глядел на макет трупа.
– А у вас нет, извините, менее бредовой версии?
– Когда все нормальные варианты исчерпаны, нормальным считается наименее бредовый из оставшихся. До тех пор пока нечто чуть более невменяемое, наконец, все не объяснит.
Инспектор Старски никогда не бывал в офисе АССа и потому не знал, что этот слоган висит у входа в контору прямо под названием.
Гора Мусора, район Урановое Кольцо
Святой Микки в незапамятные времена создавший этот мир, дарует его обитателям густой туман, прячущий их от хищных птиц; теплые, чуть светящиеся куски металла, согревающие мышиные жилища зимой; и, главное, пищу.