Атака мертвецов

Расторгуев Андрей

– Я же вам говорю, мы все равно всех не вывезем.

– Но ведь мы их последняя надежда. Санитар уже пошел туда…

Что за самоуправство в самом-то деле! Никакого сладу с этими студентами.

Буторов молчал, не находя больше слов для возражений. Да и трудно было спорить, глядя в широко распахнутые глаза Негго, преисполненные благородного душевного порыва и надежды.

– Ну, бог с вами, берите, – сказал, махнув рукой. Напоследок добавил с угрозой: – Но если влипнете, пеняйте на себя.

– Есть пенять на себя! – радостно выпалил студент и вприпрыжку понесся к двуколкам.

Укоризненно покачав головой, Николай вошел в дом.

Отблеск пожара проникал в окно, позволяя худо-бедно разглядеть помещение. По крайней мере, не приходилось делать все наощупь. Здесь, на полу, лежали двое раненых

солдат, возле которых уже суетились верткие санитары. Еще кто-то был в затененном углу, на скамье. Или это просто груда одежды? Николай нашел на столе свечной огарок, запалил и, прикрыв ладонью, направился в угол.

Там под шинелью лежал офицер с простреленной грудью, укрытый чьей-то заботливой рукой. Молодое лицо, только бледное, как у покойника, осунувшееся, небритое. Дышит еле-еле. Казалось, он в забытьи. Но нет, глаза приоткрылись, губы дрогнули в слабой, едва заметной улыбке.

– Спасибо, князь, – прошептал он, приняв, очевидно, Буторова за кого-то из своих офицеров. – Я знал… Вы приедете… Меня… не трогайте… Умираю… Письмо… матери… кармане…

Достав сложенное вчетверо письмо из кармана его шинели, Николай принялся успокаивать:

– Не волнуйтесь. Сейчас мы вас отвезем. Вы поправитесь…

– Нет… Умираю… – Он с трудом выговаривал слова. Видимо, силы были на исходе.

Выдавил еще несколько несвязных фраз и захрипел. Хрип становился сильнее. Офицер сделал пару судорожных вдохов, чуть приподнялся, дернул рукой и грузно упал обратно на скамью. Он был мертв. Продолжая стоять со свечой в руке, Буторов почувствовал, что плачет. Трясущимися пальцами отер набежавшие слезы.

Неизвестно, сколько бы так простоял, не раздайся за спиной чьи-то быстрые шаги. Это Негго. Подошел, радостно заявив:

– Офицеров вывезли…

Увидел умершего, притих. Приблизился к нему и сухо, по-деловому констатировал смерть, напоследок перекрестившись.

– Идемте, Николай Владимирович. Пора ехать. Все готово.

– Надо забрать его с собой, – преодолевая застрявший в горле ком, едва смог выговорить Буторов, показав огарком на тело только что скончавшегося офицера.

– Мест не хватает, – резонно заметил студент.

Подняв на него заплаканные глаза, Николай дрожащим голосом упрямо произнес:

– Если придется, на себе понесем… Я понесу…

Вздохнув, Негго без лишних слов подсунул руки покойнику под плечи:

– Берите за ноги. Нам действительно пора уходить…

Глава 14. Стояние у Мазурских озер

Тридцатого ноября начальником штаба 10-й армии вместо убывшего в 1-ю армию генерал-лейтенанта Одишелидзе был назначен барон Алексей Павлович фон Будберг, состоявший при штабе в должности генерал-квартирмейстера.

Это повышение оказалось для него весьма неожиданным, равно как и почетным. Правда, лично барона порадовало не особо – настолько свыкся он со своей прежней работой, которая была довольно интересна, с изрядной долей активности и свободы действий. И вот его вдруг вырвали с корнями из привычной почвы и поместили в совершенно другую, малознакомую среду. Прощайте, относительно спокойные деньки, не забитые всяческими административными, инспекторскими и хозяйственными делами. Здравствуйте, обременяющие мытарства, извечные спутники тех, кто состоит на должностях начальников армейских штабов!

В мирные времена никому и дела не было до подготовки офицеров к штабной работе на период военных действий. Неудивительно, что первые же бои показали низкий уровень организации управления войсками, обнажив именно те проблемы, коим уделялось незаслуженно мало внимания, а то и не уделялось вовсе. И что же? Офицеры были принуждены учиться своим обязанностям на практике, на крови, в условиях, где за каждую ошибку платишь весьма дорого и любой неверный шаг может обернуться катастрофой. И все это в бешеном водовороте стремительно меняющих друг друга событий и самых горячих операций армии, когда при всем желании для постижения науки побеждать не остается уже ни возможности, ни времени.

Будбергу в этом отношении повезло больше, нежели остальным. У него имелся кое-какой опыт по части специальной и полевой подготовки. В течение пяти лет перед войной он четырежды принимал участие в больших окружных маневрах в качестве начальника

штаба корпуса, длившихся по две недели кряду. На них генералом Лечицким [74] ставились задачи, максимально приближенные к условиям военного времени. Кроме того, на протяжении последних восьми лет барон был неизменным участником всех окружных военных игр и специальных полевых поездок офицеров Генштаба округа. Еще за то время, что состоял в должности начальника штаба Владивостокской крепости, он постоянно руководил тактическими занятиями офицеров гарнизона, их полевыми выездами, зимними и летними крепостными маневрами. Узнав, что 10-й армии, в которую он был назначен, предстоит воевать в Восточной Пруссии, Будберг прихватил с собой всевозможные статистические и оперативные справочники, касавшиеся этого театра военных действий. За их чтением коротал долгую дорогу из Хабаровска в Петербург, успев изучить Восточно-Прусский и прилегающие к нему пограничные районы в мельчайших деталях благодаря отлично составленным описаниям. Но даже с таким совсем не бедным багажом знаний он первое время довольно слабо соответствовал требованиям своей новой должности.

74

Лечицкий Платон Алексеевич (18.11(02.12).1856 – 18.02.1923 н. ст.) – с 26.08.1908 командовал 18-м арм. корпусом. С 23.12.1910 – командующий войсками Приамурского воен. округа и войсковой наказной атаман Амурского и Уссурийского казачьих войск. Ген. от инфантерии (пр. 14.04.1913; ст. – 14.02.1915; за отличие).

О подчиненных и говорить не приходилось. Кто они? Молодежь, чей короткий стаж работы в штабах, недостаток практических и профессиональных навыков, делового опыта и сноровки напрямую влияли на качество службы. Трудились медленно, со скрипом, волокитили дела и всю сопутствующую писанину. Но мало-помалу, надо признать, набирались опыта. Поздновато, конечно, да теперь уж никуда не денешься…

Все бы ничего, если Будбергу не пришлось бы целых два месяца исполнять одновременно и прежнюю свою должность. Генерал Сиверс, принявший командование армией, почему-то упорно не соглашался с кандидатурами на генерал-квартирмейстерство, которые предлагала ему Ставка. А та, в свою очередь, отклоняла тех, кого просил назначить командующий. Не утвердили, к великому сожалению барона, и предложенную лично им кандидатуру первого начальника оперативного отделения штаба, полковника Смирнова. По мнению Будберга, из него вышел бы отменный генерал-квартирмейстер. Однако по нему был получен отказ, мотивированный тем, что полковник еще не отбыл де полного срока, установленного для цензового командования полком. Помнится, узнав о таком ответе, барон позволил себе в сердцах выругаться. Он решительно не понимал, с чего бы столь безусловное соблюдение цензового срока стало вдруг превыше замещения весьма важной оперативной должности в применении к лицу, по всем параметрам ей соответствующему.

Наконец, после долгих препираний генерал-квартирмейстером назначили-таки генерала Шокорова [75] . Правда, и на этот раз не обошлось без проволочек. Пока Шокоров сдавал свой полк, прошло еще немало времени. В штаб армии он смог прибыть лишь в конце января уже следующего, 1915 года.

Итак, у Будберга новый высокий пост. Казалось бы, барон должен быть доволен и со всем присущим ему рвением приступить к исполнению обязанностей. Доказать, что назначен сюда не случайно, не по чьей-то высокой протекции, а благодаря исключительно своим заслугам. Он, собственно, так и поступил. С головой ушел в работу. Растворился в ней, преисполненный желания сделать все, что возможно, во благо армии, сделать лучше, чем было…

75

Шокоров Владимир Николаевич (15(28).07.1868 – 11.07.1940 н. ст.) – был командиром 55-го пех. Подольского полка (13.11.1914-02.01.1915), с 02.01.1915 и.д. ген. – кварт. штаба 10-й армии. Ген. – майор (ст. ст. 28.11.1914). Впоследствии начальник штаба 39-го арм. корпуса (14.10.1916—10.07.1917), а с 10.07.1917 по 15.10.1917 – начальник 46-й пех. дивизии.