Атакуют гвардейцы
Шрифт:
Вечерами после утомительного сидения в классах за изучением материальной части самолета летчики
танцевали под баян на «пятачке» — утрамбованной площадке. Слышались шутки, смех, анекдоты.
Летчики отдыхали. Ночью в степном городке все замирало, а с рассветом вновь начинались полеты, занятия в классе.
Летный состав полка с большим желанием изучал материальную часть самолета ЯК-1, осваивал полеты.
В первых же вылетах мы убедились в высоких летно-тактических качествах
уступающих истребителям фашистов. Это был скоростной, маневренный, хорошо вооруженный
истребитель.
На борту имелись приемно-передающая радиостанция, два крупнокалиберных пулемета, 20-мм пушка, убирающиеся шасси и скорость — 572 км в час.
Не меньше нас радовались этому инженеры и техники. [36] Шутка ли, запуск мотора осуществлялся
сжатым воздухом, бензиновые и масляные баки покрыты 8-мм слоем губки «Аназон», а сверху еще
гладкая, прочная масло-бензиностойкая резина. Протектор имел назначение — удерживать бензин в баке
при попадании в него пуль и мелких осколков.
И от сознания того, что мы получаем на вооружение такой прекрасный самолет, у всех было хорошее
настроение.
— Теперь-то мы повоюем, господа фашисты, — восторгался командир третьей эскадрильи старший
лейтенант А. Самохвалов. — Узнаете, почем фунт лиха!
ЯК-1 ни в какое сравнение не шел с И-15 бис, на котором нам пришлось драться с гитлеровцами на
Крымском фронте.
Опыт боевых действий подсказывал, что тот летчик смел в бою, кто отлично владеет техникой
пилотирования, уверен в самолете, метко стреляет. У такого летчика высокий боевой порыв. Идя в бой, он уверен в своем превосходстве над врагом и одерживает победу.
Такими летчиками были у нас командиры эскадрилий, их заместители, командиры звеньев — бывшие
инструктора авиационных школ. Они обладали всеми этими качествами, прошли через горнило первых
суровых воздушных сражений с врагом. И теперь им предстояло привить эти качества молодым летчикам
полка.
Тренировочные полеты проходили интенсивно. Мы отрабатывали воздушные бои на вертикалях,
маневрирование в боевых порядках эскадрильи и полка. Обучали технике выполнения одновременных
разворотов на 90° и 180°, взлету и посадке в составе эскадрильи. Большое внимание при этом уделялось
слетанности, выработке чувства локтя, когда летчики понимают друг друга с полуслова.
Эту очень большую и очень нужную работу в основном проводили старшие лейтенанты М. Волченков, А. Самохвалов, Г. Кудленко. Много пришлось заниматься и мне со своими пилотами.
Такое внимание обучению молодых летчиков мы уделяли неспроста. На фронте приходилось не раз
видеть, как авиационные полки в первых же боях
была плохо обучена. Мы не хотели повторять ошибок других. [37]
Забегая вперед, скажу, что по этой же причине позже не спешили выпускать молодежь и на боевые
задания. Многие выражали недовольство. Особенно мне запомнился сержант Адиль Кулиев. Этот летчик
прибыл в полк после окончания училища. Небольшой ростом, смуглый до черноты, живой по натуре, он
не мог понять, почему летают «старики», а их не пускают сражаться с фашистами.
— Я стал летчиком для того, чтобы сражаться с врагами нашей Родины, — горячился он. — А вы
держите нас здесь, на земле.
Приходилось разъяснять этим молодым, безусловно храбрым, но пока совершенно неопытным летчикам, что в воздух поднимаются, чтобы бить врага, а не для того, чтобы быть битым.
В один из дней на полевой аэродром, где в конце 1942 года базировался наш 653-й полк, приехал
начальник политотдела 274-й истребительной авиадивизии полковник Волков. Когда полковник оказался
на стоянке эскадрильи, Адиль Кулиев не выдержал и обратился к нему с тем же вопросом.
— Придет и ваше время, товарищ сержант, — спокойно ответил Волков. — А пока учитесь, перенимайте
опыт командиров. Это очень пригодится в бою.
Полковник Волков считался опытным политработником. Он понимал настроение молодых летчиков. Но
он прекрасно знал и то, к чему приводит поспешность в боевой подготовке. Волков не раз бывал
свидетелем гибели таких вот парней лишь потому, что фашистские летчики оказывались опытнее.
В первых боях мы стремились прикрывать молодых летчиков, личным примером показывали, как надо
вести воздушный бой. По собственному опыту знаю, как это важно. Летчик, одержавший первую победу, почти сразу становился зрелым бойцом. У него появлялась вера в свои силы, он свободно чувствовал
себя в воздухе, лучше видел поле боя (а это очень важно), уверенно пилотировал самолет. И, наоборот, если в первом же бою летчик терпел поражение, то не всякий после этого находил в себе моральные
силы для последующего становления. Такой летчик в воздухе обычно думал уже не о том, чтобы
выискивать и бить врага, а о том, как бы самому не попасть под удар. [38]
Все это мы учитывали в работе с молодыми пилотами. Терпеливо учили их, передавали свой опыт. И это
окупилось потом сторицей. Уже на Калининском фронте, куда мы прибыли после переучивания, многие
из них дрались умело, мужественно, а Г. Гуськов, А. Попов, А. Кулиев в последующем удостоились даже
звания Героя Советского Союза.