Атакуют гвардейцы
Шрифт:
звена. Отсутствовала взаимная поддержка в бою. Вторая причина состояла в малой численности
патрулирующих групп. Вылетали, как правило, звеном. В-третьих, вышестоящее командование
сковывало инициативу командиров в воздухе, предписывая строго держаться указанного эшелона
патрулирования. Этим оно ставило нас в невыгодное положение относительно противника.
Но вскоре фашистские самолеты все чаще стали гореть от огня истребителей полка. Если раньше
бомбардировщики летали без прикрытия,
«юнкерсы» стали ходить в сопровождении истребителей МЕ-109 и появившегося на этом участке фронта
нового типа ФВ-190, обычно группами по четыре-шесть самолетов. К концу ноября число истребителей
прикрытия увеличилось до 10—12 самолетов, а в январе доходило до 18.
В первых же воздушных боях мы убедились в хороших летно-технических качествах самолета ЯК-1. Он
был на равных с МЕ-109. Правда, несколько уступал в вертикальной скорости.
... В один из ноябрьских дней группа наших самолетов патрулировала в заданном районе. В стороне, почти на одной высоте, Г. Кудленко заметил четыре МЕ-109. Приказав А. Головину продолжать
прикрытие наземных войск, сам вместе с младшим лейтенантом А. Жуковым пошел на сближение с
гитлеровцами.
Наша пара успела набрать высоту и начала атаку, вклинившись в строй «мессеров». Вплотную
приблизившись к ведомому первой пары, с дистанции 50 метров Г. Кудленко открыл огонь. Но снаряды
прошли мимо цели. На крутом вираже получился большой снос. Значит, необходимо брать большее
упреждение.
А взять это упреждение уже нет возможности. Крен самолета предельный. Тогда Г. Кудленко выполнил
скольжение и дал очередь. МЕ-109 сделал полупереворот, задымил и пошел вниз.
Теперь очередь за ведущим. Но его никак не достать. Опять крутой вираж. Опять крен предельно
допустимый. Вражеский самолет все время уходит из перекрестия прицела.
Но нельзя же безнаказанно упустить фашиста! Снова выручила отличная техника пилотирования.
Кудленко вспомнил, как он учил курсантов выполнять координированный крутой вираж и решил
применить этот маневр сейчас.
Уверенные, согласованные движения ручкой управления и педалями. И вот уже истребитель стал быстро
приближаться к МЕ-109. И когда до врага оставалось 40—50 метров, дал длинную очередь из всех точек.
«Мессер» перевернулся на спину и, перейдя в пикирование, врезался в землю. Оставшаяся пара
предпочла убраться восвояси.
Младший лейтенант А. Жуков во время выполнения [42] координированного крутого виража допустил
ошибку и сорвался в штопор.
Эта победа стала не только победой Кудленко, как летчика, но и победой нового советского истребителя.
После этого боя летчики полка уверовали в высокие боевые качества ЯК-1, смело навязывали фашистам
схватки,
Нужно отметить, что в течение ноября на аэродроме и командном пункте, в воздухе и на земле шла
напряженная боевая учеба. В нелетные дни — а их было пятнадцать — она проводилась в землянках.
Разбирали характерные бои, анализировали ошибки, знакомились с тактикой фашистских летчиков Когда
же наступали летные дни — учеба проходила в воздухе.
Лучшей школой для молодых летчиков являлся, конечно, бой. Ведомые опытными командирами, они
изучали методы и приемы ведения боя с врагом, их повадки, учились бить с короткой дистанции, совершенствовали слетанность в паре и в группе, овладевали радиообменом.
В этом отношении показателен первый боевой вылет сержанта А. Кулиева.
Восьмерка истребителей, которую возглавил заместитель командира эскадрильи старший лейтенант
Волченков, получила приказ прикрыть станцию Кунья, что в 15 километрах восточнее Великих Лук, от
ударов фашистских бомбардировщиков. Через эту станцию войска Калининского фронта снабжались
боеприпасами, снаряжением, продовольствием.
И вот, самолеты в воздухе. Впереди хорошо просматривались Великие Луки, где находились еще
вражеские войска.
Не успели летчики пересечь линию фронта, как с земли предупредили:
— Будьте внимательны, с запада подходит группа вражеских истребителей.
Волченков тотчас же заметил фашистов. Они шли с небольшим превышением, пытаясь зайти в хвост
нашим истребителям.
— Всем разворот на 180, — последовала команда, Кулиев в этом полете был ведомым у старшего
лейтенанта Волченкова. Он старался не отстать от ведущего и больше следил за его самолетом, чем за
воздухом. [43] Фашистов он увидел только тогда, когда мимо, на встречных курсах, проскочили
«мессеры».
— Кулиев, разворот вправо, вверх! — скомандовал ведущий.
Сам же Волченков стал разворачиваться влево. Этот маневр позволял защищать друг друга с хвоста. Тем
более, что к самолету Кулиева подкрадывался «мессер». Несколько коротких отсекающих очередей, и
гитлеровец, сделав переворот, вышел из атаки, но оказался под ударом Волченкова.
Сержант А. Кулиев повторил маневр ведущего, однако в последующем потерял его из виду. Бой
переместился в сторону. Кулиев остался один над линией фронта. Он попытался найти своих, но не смог
этого сделать. В небе ни одного самолета. Пришлось возвращаться на свой аэродром.
На стоянке, как всегда, его встретил механик самолета.
— Все уже дома, — спокойно сообщил он и тут же принялся осматривать боевую машину.
Кулиев нехотя вылез из кабины и медленно пошел на командный пункт. Он ожидал, что его здорово