Аттестат зрелости

Рюмин Сергей

— Да, — согласился я, — рядом, Кропоткина, дом 7. Две остановки на троллейбусе.

— Знаю, — кивнула Зинаида Павловна. — Ведомственный дом химзавода.

— Уже не ведомственный, — заметил я. — Городу передали.

— Там квартиры хорошие, — задумчиво продолжила она и почему-то добавила. — Жаль, что ты не мой племянник…

Мы распрощались, договорившись созвониться через пару дней. Разумеется, я оставил Зинаиде Павловне свой домашний телефон.

Сердце колотилось, душа пела. У меня есть машина! Машина! И гараж! Еще бы права получить.

Увы, выучиться на права на автомобиль можно было только с восемнадцати лет. На мотоцикл — с шестнадцати. И всё-таки я решил попробовать решить данный вопрос через Устинова. Может, он сможет помочь?

Дома было пусто. Maman еще не вернулась, хотя на часах уже было половина седьмого. Последние дни она стала задерживаться по вечерам. И при этом приходила вся веселая, возбужденная, в хорошем настроении. Видимо, она действительно решила устроить свою жизнь с Юр Юричем.

Я вышел в коридор, нажал кнопку звонка квартиры напротив. Выждал с полминуты, нажал снова. Тишина. Альбина тоже отсутствовала.

Я вернулся, сел на табурет возле тумбочки с телефоном, взял трубку, по памяти набрал номер рабочего телефона Устинова.

— Алло!

— Слушаю вас! — Денис был еще на работе.

— Как дела? — поинтересовался я. — Чем занимаешься?

— Что случилось? — голос Устинова сразу стал серьезным.

— Ну, почему сразу — случилось? — хмыкнул я.

— Почему? Ты ж просто так не позвонишь! — ответил он. — Если куда ехать, то завтра. Я сегодня домой пораньше обещал придти.

— Или что-то срочное? — вдруг поинтересовался он.

— Да нет, — ответил я. — Ничего такого. Вопросик есть один интересный.

— Давай завтра пересечемся? — предложил Денис.

— Давай, — согласился я. — Приедешь ко мне домой часа в три?

Пользуясь отсутствием maman, я помедитировал. В этот раз мне достался учебник по основам конструирования. Я сначала недоверчиво покрутил в руках толстую книженцию формата А3 размером с советский энциклопедический словарь, посмотрел на «полку» библиотеки. Там стояли еще книги, но все мои попытки взять что-то другое оказались безрезультатными. Рука свободно прошла сквозь переплет. К тому же прочесть, что там написано, на переплетах, я не смог. Стало быть, будем грызть гранит основ конструирования.

В общих чертах учебник в какой-то степени напоминал раздел геометрии — стереометрию в плане конструирования многогранников и многоугольников. И плюс еще изучение точек приложения сил и их влияние на действия конструктов.

В аннотации я прочел, что это учебник для адептов 5-го года обучения. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Я-то даже года не учусь!

В общем, на этот раз меня хватило на изучение только предисловия и вводной части. И я в очередной раз задал себе вопрос, кто же занимается моим образованием в Астрале? Кто регулирует «учебный процесс»? Книжки умные подкидывает? Вспомнил «комедию Гайдая и усмехнулся — 'меня терзают смутные сомнения»…

Maman заявилась

домой в половине одиннадцатого. В хорошем настроении. Обнаружив мою хмурую физиономию, она потрепала меня по голове, взъерошив волосы на макушке, и довольно сообщила:

— Были в кино, потом в кафе.

— Ходи, ходи, — пробормотал я в ответ. — Наслаждайся жизнью. Замуж выйдешь, будешь дома сидеть.

— С чего это? — нахмурилась maman.

— Денег жалко будет, — объяснил я. — Сейчас они не наши, не семейные, а ухажера твоего. Поэтому не жалко.

Maman хихикнула и удалилась в комнату.

— Я ужинать не буду! — прокричала она через дверь. — Мы с Юрочкой покушали. Надеюсь, ты тоже.

Я только развел руками.

Глава 47

Когда гость лучше татарина

Вопреки моим ожиданиям день в школе прошел без особых приключений и происшествий.

Директор утром поздоровался как обычно, как будто и не было накануне беседы насчет Наумовой. Малевская продефилировала мимо, не замечая меня и не отвечая на моё приветствие. Впрочем, не со мной одним она так «общалась». Наталья Михайловна Гревцова на своей алгебре меня по-прежнему не замечала. Но при этом не стала проверять и домашнее задание у всего класса.

После второго урока мы с Мишкой сходили на третий этаж, составив компанию Максиму Ивановичу. Андрей куда-то слинял.

— Сто пудов с Лариской где-нибудь трётся! — ухмыльнулся Мишка на мой вопрос. — В субботу дискотека. Может, и уломает.

— Эх, молодёжь! — свысока хмыкнул Максим Иванович. — Позажиматься, поцеловаться… Чисто дети! Как давно это было!

— Когда на новоселье позовёшь? — неожиданно спросил он у меня. — Зажал банкет?

— Точно! — поддержал его Мишка. — Забыл про друзей совсем!

— Денег нет, — буркнул я. — Как только, так сразу. Ограблю директора водокачки…

На этом наши прении окончились. Прозвенел звонок. Максим Иванович пошел закрывать окно. Мы направились в кабинет литературы к Лаврухе на урок.

Уроки давно уже превратились в разбор билетов и решение всяких задач. Во всяком случае по литературе, русскому химии и физике. Нина Терентьевна нас еще натаскивала писать сочинения на различные темы. На каждом уроке литературы мы последние пятнадцать минут всем классом под её чутким руководством устно «писали» сочинение.

— Ладно, — говорила Лавруха. — В школе вы напишите как напишите. Трояк всем гарантирован железно. Кто напишет получше и поизобретательнее и без ошибок — получать четыре и пять. Но мальчики-девочки! Вам же в институты поступать! А там, в любом вузе сочинение в числе обязательных предметов. В том числе военных училищах! — она грозно нахмурила брови, бросив взгляд на Зеленчука и Артамохина, которые собирались поступать в военные училища.

— А вы шляетесь, неизвестно где! — она ткнула пальцем в меня. — Уроки прогуливаете. Ковалев, Савин, Комаров!