Аукцион Грёз
Шрифт:
– Пять минут, - хрипло крикнул сосед, перекрывая грохот молотка.
– Как скажешь, я тебе не мамочка, - я пожал плечами и малым ходом отправился к своей палатке. Спать уже хотелось; и еще - я знал, что утро тут раннее. Любителей поваляться в теплом спальнике живо поднимает на ноги активность снеговозов и соседей.
Однако убраться в свою палатку и спокойно заснуть, посчитав первый день на Грезе удачно завершенным, не довелось: до меня донеслись приглушенные звуки форменной истерики. Джек сперва вырубил свой механизм, охнул-застонал, не то чтобы громко,
Я даже на миг представил, что это меня нагнал захмелевший от пчелиных ферментов эйну; но голова головой, а рефлексы рефлексами - оказался около Джека прежде, чем успел осмыслить происходящее.
Он раскачивался и колотил руками по стене, оставляя на льду темные следы крови, так как перчатки у него оказались порванными. Отбойный молоток валялся поодаль.
Я направил яркий пучок света на стенку, которая так сильно расстроила Джека; сквозь разводы и искры льда отчетливо виднелся клубок цепочек, заблестели драгоценные камни…
Джек медленно оседал на землю. Тогда я дал ему по морде, умеренно, с поправкой на пористую мягкую маску.
– Заткнись!
– Джек более-менее послушно заткнулся. И теперь просто всхлипывал.
– Значи так, - продолжил я, - сейчас я отколю этот кусок и отнесу в палатку, а ты пойдешь туда на своих двоих. И чтобы ни звука больше, понял?
– Н-н-не мммогу… - простонал он.
НУ ладно… Сперва Джек, затем увесистый кусок голубоватого льда…
В палатке у Джека было холоднее, чем у меня. Причем, как я сразу заметил, энергоресурс был практически исчерпан, так что быстро согреть Джека было сложно. Крайние методы, практикуемые на холодных мирах, мне сейчас приемлемыми не казались.
Я стащил с него перчатки (кончики пальцев оказались обмороженными, а руки и вправду сильно пораненными), и маску.
Передо мной (вместо ожидаемого тертого жизнью мужика средних лет) сидел рослый, сильный, симпатичный юнец, трясущийся, обессилевший, с многократно обмороженным носом и скулами, и в данный момент - с бессмысленным взглядом темных глаз. Как у месячного щенка овчарки, примерно.
Эх…
Где там мои педагогические задатки?..
Не обнаружив и следа таковых, я попросту сел рядом. Парень привалился к моему плечу и с минуту просидел неподвижно. Потом как-то более обнадеживающе зашевелился. Я тут же встал и занялся насущными делами.
Нашел нагреватель, - ресурс у него также был исчерпан. Нашел термос - пустой. Поискал и не нашел пищу. Достал из кармана дохи банку чая. Вскрыл, чтобы активировать химическую реакцию; сунул юноше в руки. Отправился в свою палатку. Примерно пятьдесят метров туда-обратно, - пять минут. Вернулся с водкой и консервами.
Сосед сидел с пустой банкой в руках. Каштановая шевелюра почти дыбом. Лицо и так бледное, как у большинства жителей крупных астероидов Гранатового Браслета, городов под куполами, а в данный момент почти синюшное. Переволновался.
Я вложил ему в руки открытую банку с мясорастительной тушенкой и ложку. А сам достал тепловой фонарик и начал потихоньку
Кольца, броши, браслеты, медальоны, цепочки, монеты, два неопределенных ломтика золота и три десятка потрясающих драгоценных камней. Один к десяти номинальной стоимости - и то очень, очень прилично. Даже за вычетом обязательной Смотрительской десятины.
– Так, - сказал я, когда убедился, что взгляд у Джека стал более сфокусированным.
– Это у нас сложение. А что у нас в вычитании?
– Аренда палатки… припасы в кредит… батарейки… - Джек назвал сумму.
– Все равно приличный плюс. Псих ты, добыл бы свое сокровище завтра. Все равно Смотрители всю ночь бдят, никто бы тебя не обворовал.
– Ты не понимаешь… надо было твоей удачи ухватить. Мне позарез нужна была удача…
– Ну ладно, - покладисто согласился я.
– Молодец. Давай оживай, а я спать пошел.
– Погоди. Что ты хочешь? Из этого? Возьми…
Я подумал.
– А дать тебе по башке ледорубом и забрать все?
Взгляд у мальчика загорелся по-другому. Чай и пища сделали свое дело, калории - это великая сила.
– А попробуй!
– Вот так-то лучше, - удовлетворенно проворчал я. Потом порылся в мокрых сокровищах. Выбрал большую жемчужину, хорошую, с приделанным крохотным колечком. Розовую, с таинственными фиолетовыми отблесками.
– Это возьму.
– Это же дешевка…
– Ну, не такая уж дешевка, - ухмыльнулся я.
– Это поющая жемчужина, артефакт. Когда она отогреется, будет музыку играть от прикосновений. А кредитов мне моя удача сама подкинет. Напрямую.
Парень уставился на меня завистливо. Потом расслабился, и взгляд у него потеплел.
– Спасибо. Ты человек.
– И ты, брат, - и засим я поспешно вышел из его палатки. Не хватало еще начать пить водку в обнимку и петь песни. Пластиковую фляжку, кстати, граммов на двести я ему оставил - на тот случай, если он еще и ноги обморозил.
Уже около своей палатки я обнаружил, что ради этого юнца снял маску и не надел ее снова; ночная температура тут была вполне себе, и скулы, и нос ощутимо прихватило. Вот тебе и лег спать, с неудовольствием подумал я. Разделся, нашел свой собственный рюкзак, достал из него аптечку. Смазал скулы и нос. Решил, что опять хочу жрать. Пожрал, залез в спальник…
И только приготовился отойти в страну истинных грез, как в мою палатку заскреблись.
Помянув несправедливость и изощренное коварство значительного числа известных мне богов, чертей, духов и причудливые повороты Коридоров по воле Рока, я откинул полу спальника. Тем временем клапан палатки уже раскрылся, и посетитель в объемной меховой одежде забирался внутрь. Я не торопился вскакивать и тем более выхватывать станнер. В восьмидесяти процентах вариантов развития конфликта, чтобы разобраться, мне достаточно собственного тела, еще в девятнадцати - ледоруба, а оставшийся процент был маловероятен.