Аукцион невинности. Его трофей
Шрифт:
Адам подхватывает меня под ягодицы, и я охотно обвиваю ногами его пояс. Поддерживая меня под спину, размашисто идёт к дивану, опускается на него, усаживая меня на себя верхом.
Обхватывает ладонями моё лицо, всматривается жадно, гладит большим пальцем губы.
— Так хочется растянуть… — хрипло говорит он, — Но каждый раз, стоит прикоснуться…
Я вскрикиваю от неожиданности — руки Адама мгновенно опускаются на ворот, рвут ткань, обнажая грудь. Ещё пара сильных резких движений — разорванная ткань болтается
— Тш-ш-ш… — шепчет он, растёгивая передний замочек на бюстгальтере и накрывая ладонями обнажившуюся грудь. — Да, я буду на тебе рвать одежду. Привыкай.
Почему-то я смущена до предела, краснею, но Адама, похоже, это заводит ещё больше, потому что он с лёгкостью разрывает остатки и полностью освобождает меня до пояса.
Наклоняю голову — длинные рыжие пряди падают, прикрывая грудь.
Адам замирает. Медленно касается пальцами напряжённых сосков сквозь волосы, раздвигает пряди в стороны, и я снова зависаю от зрелища его красивых сильных рук на моём теле рядом с волосами.
Он медленно обводит пальцами соски, играет с ними, сжимает и покручивает и неприкрыто любуется. И я смотрю на это и не могу оторвать взгляда, настолько это красиво и чувственно.
Меня просто кроет желанием от вида, от ощущений, от пьянещей смеси похоти и смущения.
Адам сминает упругие холмики в ладонях, ласкает затвердевшие соски, ставшие дико чувствительными, и смотрит, смотрит, смотрит…
У меня уже между ног так влажно, уже не только трусики, но и кремовые брюки совершенно точно с мокрым пятном, интересно, он их тоже разорвёт?.. Наверняка…
Поднимаю голову и смотрю на Адама. Он встречает мой взгляд — мои бёдра рефлекторно сжимаются от ураганного спрессованного желания в сузившихся глазах, ставших тёмно-синими от расширившихся зрачков.
Моё же собственное желание выходит на новый уровень оттого, как он на меня смотрит: со сдерживаемой страстью и неприкрытым восхищением.
Я, сама не ожидая от себя подобного, вдруг говорю:
— Хочу тебя. Сейчас.
Вздрагиваю от неожиданности, испуганно смотрю на него. Он сжимает челюсти, поджимает губы и плотно закрывает глаза — его руки на моей груди стискивают меня, едва не доводя до боли, но тут же разжимаются и замирают.
Адам шумно переводит дыхание, и в следующий миг я оказываюсь спиной на диване с широко разведёнными ногами — вот ведь быстрый зверь — и вздрагиваю от треска ткани — сильные руки расстегнули брюки и рванули ткань дальше, разрывая молнию.
Та же участь постигает шикарные кружевные трусики, которые мне так понравились.
— Зачем, красивые же… — возмущаюсь я, хмурясь от острого чувства сожаления.
— У тебя их много, таких же красивых, — невозмутимо отвечает Адам, раздвигая большим пальцем щель между половыми губами. — Очень. Много. Какая ты мокрая уже, ты ж моя девочка сладкая…
Не успеваю ничего
Быстрый взгляд глаза в глаза. Сильное уверенное проникновение.
Мой протяжный длинный стон сплетается с его долгим выдохом. Тяну к нему руки, и он накрывает меня своим огромным телом.
Восхитительное первое проникновение, скольжение внутри и яркая острейшая наполненность. Смотрю ему в глаза, моё лицо искажается от желания, и я прошу:
— Ещё.
Адама просто срывает. Он издаёт глухой рык, наклоняется, обнимая меня под спину, прижимает к себе и начинает размашисто, сильно погружаться в меня, толчок за толком.
Предельно остро чувствую его внутри, крупный, мощный, и всё равно ведь сдерживается, чувствую, что опасается…
— Девочка моя, не больно? — вдруг глухо спрашивает он, прижимаясь губами к моему виску и не прекращая размашистых движений, — если вдруг… не молчи.
У меня слёзы проступают на глазах. Я обхватываю его руками и ногами, ловлю его ритм и шепчу:
— Всё хорошо. Мне… Мне очень. Хорошо.
34. Бассейн
Лежу в его объятиях.
— С чего вдруг тебя заинтересовало, больно мне или нет? — спрашиваю внезапно, не успевая подумать.
Чувствую, как он каменеет.
Сдвигает меня в сторону, встаёт резко и уходит, оставляя меня одну.
Закрываю ладонями лицо. Вот кто меня за язык тянул?
Вздрагиваю от спокойного вопроса:
— Пить хочешь?
Вскидываю глаза.
Адам стоит, прислонившись к косяку. Держит в руках два стакана с водой. Прищурившись, скользит по мне холодным взглядом.
— Не хочешь по-нормальному, да? — спрашивает он.
Не знаю, что ответить на этот вопрос.
— Хочу, — наконец отвечаю я. — И пить, и по-нормальному.
Адам не двигается с места, отпивает из своего стакана.
— Отвечаю на твой вопрос, — пожимает плечом он. — Больно ли тебе или нет, вопрос не праздный. У меня член здоровенный, а ты узкая. Я тебя девственности сегодня лишил. Довольно грубо, между прочим. Тут с медициной так себе. Если тебе было больно, значит мог повредить. Или порвать. Носиться с тобой и искать, кто тебя зашьёт, такое себе удовольствие.
От этой его грубой прагматичности становится внезапно больно. На глаза наворачиваются слёзы, я осматриваюсь, беру порванную тряпку и пытаюсь прикрыться.
Адам подходит и протягивает стакан воды.
— Если хочешь пить — пей, — тихо говорит он. — Если хочешь по-нормальному, то не задавай вопросы, на которые я могу ответить. Я ведь отвечу, Виктория.
Писец. Приплыли. Охренеть приземление с небес на землю. А на что я рассчитывала? Дура Вика, вот дура…
Беру стакан, отпиваю, почему-то только сейчас замечаю, что дрожу — зубы стучат о стекло.