Аутсайдер

Каннинг Оливия

– Что?
– спросила она невнятным со сна голосом.

– Еще один выпуск «Америкэн Инкуайрер», посвященный превращению моей жизни в ад.
– Рейган помахала газетой перед своей сонной подругой.

– Если это вас утешит, - сказал мужчина, - не так уж много людей читают «Америкэн Инкуайрер». Он существует совсем недавно.

– Если это читает один человек, это слишком много, - выплюнула она.

Тони поднялась на ноги и взяла бумагу из рук Рейган.

– Я прочитаю и подведу итоги для тебя.

– Что?
– крикнула Рейган.
– Ты думаешь, я не справлюсь с этим?

– Вы, очевидно,

не можете с этим справиться, - сказал продавец с хитрой улыбкой.
– Я предполагаю, что вы хотите купить каждый экземпляр с моего стенда.

– Мне все равно, купят ли это другие люди, - крикнула она, злясь на то, что совершенно незнакомый человек так хорошо ее читает.

– Я возьму все, - сказала Тони.

– Ты не обязана этого делать, - сказала Рейган, внезапно оказавшись на грани слез. Ее эмоции были повсюду, и она чертовски ненавидела это. Но ей нравилось, что Тони так поддерживала ее.

– Мне нужна растопка для костра, - сказала Тони, сжимая руку Рейган, прежде чем обменять наличные на стопку бумаг.
– Давай вернемся в отель. Автобус отправится сразу после выпуска спутникового радио. Мы можем почитать это, когда нам станет скучно.

– Но что, если кто-нибудь на станции спросит меня о чем-то, что там напечатано?
– Она кивнула на стопку бумаг Тони.

– Ты скажешь «без комментариев».

Вот так просто? Рейган глубоко вздохнула. Да, вот так просто. Рейган кивнула, радуясь, что взяла с собой Тони. Рейган не любила признавать, что ей нужен был друг, на которого можно было бы опереться, но если бы Тони не было рядом, она бы рухнула как физически, так и эмоционально.

Тони забрала у Рейган все газеты и журналы и отправила ее в свой номер, чтобы собрать более важные вещи, такие как ее багаж, ее гитара и Трей.

– Почему ты ушла так чертовски рано?
– пробормотал Трей, когда она встряхнула его, чтобы разбудить.

– Мы должны пойти на передачу в студию спутникового радио. И сразу после этого мы направляемся в Атланту.

– «Грешники» замешаны в этом?
– спросил он, пряча голову под подушку.

– Не в радиошоу.
– Неужели он действительно собирался бросить ее, когда она нуждалась в его поддержке? Конечно, она еще не сказала ему, что «Америкэн Инкуайрер» снова нанес удар, поэтому он не понимал, что ей нужно, чтобы он был рядом с ней. За исключением того, что он должен понимать, что она всегда нуждалась в нем рядом с собой. Хотела, чтобы он был там. Она теребила свое новое обручальное кольцо и сказала: - Я подумала, возможно, ты захочешь прочитать недавно опубликованную статью о том, как ты опустошен моим продолжающимся романом с Итаном.
– Она нахмурилась и покачала головой.
– Во время похорон.

– Мы снова стали знаменитостями таблоидов?
– сказал он, подвигаясь, чтобы сесть на край кровати.

Она кивнула, втягивая внезапно задрожавшую губу в рот. Он успокаивающе обнял ее за плечи, когда слеза скатилась по ее щеке.

Он убрал челку с ее лица, но она знала, что если встретится с ним взглядом, у нее будет полный срыв.

– Мы разберемся с печатным мусором на этой неделе, - сказал он, - а следующая неделя будет состоять из всех радостных новостей о том, что ты помолвлена с самым сексуальным, самым очаровательным, самым талантливым

мужчиной на свете.

Она рассмеялась.

– Это радостная новость.

Трей обхватил ладонями ее лицо и заставил ее встретиться взглядом с его мечтательными глазами. Она почти забыла, почему была расстроена, пока он не спросил:

– Как ты уже узнала о новых историях?

– Я ждала у газетного киоска, пока не доставят новые выпуски.

– Зачем ты сделала это с собой?
– он спросил.
– В следующий раз ты скажешь мне, что искала свое имя в Интернете.

Сердце Рейган упало.

– Люди говорили плохие вещи обо мне в Интернете?

– Нет, - сказал Трей, качая головой.
– Ни одной.

– О Боже, - сказала она. Конечно, интернет-тролли и сотни самодовольных придурков говорили о ней в Интернете. Она была уверена, что они будут еще более жестокими, чем таблоиды, потому что клевета свирепствовала в Интернете, и никто не собирался останавливать распространение спекуляций и откровенной лжи. Почему ей не пришло в голову заглянуть туда?
– Что они говорят обо мне?

– Тебе запрещено это выяснять, - сказал Трей.

– Я имею право знать, - сказала она.

Трей обнял ее, удерживая ее руки по бокам.

– Ты не выйдешь в Интернет, Рейган. Я буду удерживать тебя, если придется. Если бы я знал, что ты собираешься встать до рассвета, чтобы мучить себя таблоидами, я бы удержал тебя до того, как заснул. Ты делаешь себя несчастной.

– Они делают меня несчастной, - напомнила она ему.

– Но вместо того, чтобы изо всех сил стараться избежать негатива, ты намеренно стремишься к нему. Почему ты встала так рано, чтобы купить бумагу?

Бумагу? Ладно, да, она позволит ему в это поверить. Правда была гораздо более невротической.

Она пожала плечами.

– Я не знаю.
– В то время это казалось хорошей идеей. Если бы она знала, чем питаются высасывающие душу незнакомцы, она бы знала, чего ожидать, когда они будут преследовать ее повсюду, засыпая неудобными вопросами. Это было рациональное объяснение, которое она пыталась найти, но это не было правдой. Правду было гораздо труднее признать.
– Возможно, я... Возможно, я заслуживаю этого.

Трей отстранился и взял ее за подбородок, но она не могла встретиться с ним взглядом.

– Рейган, - мягко сказал он, - как ты можешь думать, что заслуживаешь этого?

Она покачала головой, не желая ни с кем делиться своими самыми сокровенными опасениями. Даже с Треем.

– Я думал, ты счастлива в этих отношениях, - сказал он.

– Так и есть.

– Ты уверена? Ты не кажешься счастливой. Если для тебя это того не стоит...

– Уверена. Все кажется правильным в том, чтобы любить тебя и любить Итана, но...
– Как она скажет то, что думает, не заставив Трея поверить, что она хочет покончить с этим? Потому что она не хотела заканчивать с этим, независимо от того, сколько голосов нашептывало ей, что то, что она делает, было морально неправильно. И не важно, насколько сильно что-то глубоко внутри нее, черт возьми, соглашалось с этими голосами, в частности с одним голосом - ее отца. - Меня так не воспитывали.