Авантюрист
Шрифт:
Затем он достал из заднего кармана пачку итальянских денег.
— Здесь на пятьдесят долларов. Этого достаточно?
— С лихвой, — улыбнулась она с легким кокетством. — Помните, я говорила, что умею торговаться.
— В таком случае до встречи. — Он сухо кивнул и вышел.
Ребекка завела джип и медленно поехала по дорожке. Зима уже установилась окончательно. Небо было серым, а на живой изгороди мороз обозначил свою кружевную седину. Джип казался тяжелым, но хорошо слушался руля. Его большие колеса месили замерзшую грязь. У ворот усадьбы она остановила машину и вышла, чтобы их открыть.
Ребекка оглянулась. По дорожке быстро двигалась маленькая фигурка. Она узнала белую бейсбольную кепку, и ее сердце наполнила смесь смятения, тревоги и радости.
Подбежала запыхавшаяся Тереза. На ней был плотный комбинезон, надетый на полосатый пуловер. На ногах забрызганные грязью кроссовки.
— Что случилось? — спросила Ребекка.
— Я хочу поехать с тобой, — ответила Тереза.
— Ты отцу сказала?
— Конечно.
Ребекка протянула руку и приподняла бейсбольную кепку. Лицо Терезы подрагивало от холода.
— В самом деле?
— Разумеется, — раздраженно произнесла Тереза. — Разве бы я посмела уехать из дома, не спросившись у пего.
Ребекку одолевали сомнения. Почему-то она не верила Терезе. С другой стороны, это была уникальная возможность побыть с ней наедине.
— Если ты говоришь мне неправду, то по возвращении домой нас обеих расстреляют.
— Я говорю тебе правду.
Будь что будет, решила Ребекка и улыбнулась.
— Ладно. Залазь.
Она пристегнула Терезу ремнем и тронула машину. Та как уставилась в окно, так и смотрела, не отрываясь.
— Странно видеть тебя без книги в руках. У тебя самой нет ощущения, что чего-то не хватает?
Тереза не улыбнулась.
— Я закончила «Миддлмарч».
— Сколько это у тебя заняло времени?
— Дня два.
— Ого. Я помню, когда была студенткой, читала его несколько недель. Это роман не для быстрого чтения.
— Я его уже третий раз читаю, — проговорила Тереза без выражения. — А некоторые из моих книг и по четвертому.
Ребекка бросила на нее быстрый взгляд.
— Ты что, постоянно перечитываешь все эти книги?
— Да, — ответила Тереза. — Пока не появится какая-нибудь новая.
Ребекка не знала, восторгаться этим или тревожиться.
— Это, конечно, очень хорошо, Тереза, но тебе не кажется, что время от времени можно было бы заниматься чем-нибудь еще?
— Например, чем?
— Гулять. Дышать воздухом.
— Дома отец водил меня на матчи «Гигантов».
— Ты любишь бейсбол?
— Нет.
— Тогда почему ты ходила?
— Он думал, что я получаю большое удовольствие. И Девон тоже ненавидит бейсбол.
— Понимаю. — Ребекка задумалась. Вот, значит, откуда эта бейсбольная кепка с эмблемой «Гигантов». Бейсбольные матчи были единственным местом, где отец полностью все свое время посвящал Терезе.
Больше всего ей сейчас хотелось снять с нее эту дурацкую кепку, загладить спутанные волосы назад и смотреть, смотреть, смотреть. Ведь она так толком еще и не разглядела свою дочь. Но Тереза сидела, нахохлившись, похожая на дикую лесную зверушку. Казалось, она находится здесь и одновременно еще в каком-то, известном только ей одной месте. На волосы было страшно смотреть — настоящие заросли.
— Знаешь, что
— Нет, — последовал краткий ответ.
Несколько секунд Ребекка молчала.
— Послушай, Тереза. Когда мы возвратимся назад, твой отец снимет с меня живой кожу и только потом, может быть, убьет. Ты это знаешь. Так сделай же мне это одолжение. Тогда, возможно, я буду легче переносить пытки. — Она бросила взгляд на Терезу, которая что-то рисовала пальцем на стекле. Ответа не последовало, но и отказа тоже. — Синьора Фиорентини очень милая. Думаю, она тебе понравится.
На следующей развилке Ребекка свернула к дому Фиорентини. Фургон Марчетты уже стоял у ворот. Стрижка проходила, как и обычно, на кухне. Синьора Фиорентини, завернутая в полиэтиленовое покрывало, при виде Ребекки пришла в неописуемый восторг. Она подняла столько шума, как будто Ребекка отсутствовала не два дня, а много недель. Ребекка представила насупившуюся Терезу и объяснила, что к чему. Марчетту, разумеется, это предложение только обрадовало. Она закончила с волосами синьоры Фиорентини, высушила их феном, а затем кивнула Терезе.
— Давай иди, — улыбнулась Ребекка.
Тереза несмело подошла к креслу, вся какая-то жалкая, напряженная, несчастная, и позволила Марчетте снять с себя кепку.
Синьора Фиорентини задумчиво ее рассматривала.
— По-моему, она немного ненормальная, — сказала она Ребекке по-итальянски.
— Это девочка со странностями и очень одинокая, — ответила Ребекка. — Но с головой у нее все в порядке.
Марчетта наклонила Терезу над раковиной и обильно смочила волосы шампунем, все время восклицая и щелкая языком по поводу спутанных клубков. Ребекка видела, как побелели костяшки пальцев Терезы, когда та ухватилась за край раковины, и взмолилась: «Только, ради всего святого, не устраивай никаких сцен!» Самое страшное, если с ней сейчас случится припадок. Но кажется, все обошлось. Вымыв волосы, Марчетта завернула Терезу в покрывало и защелкала ножницами.
Ребекка болтала с синьорой Фиорентини, но все ее внимание было обращено на Терезу. Она исподтишка изучала лицо своего ребенка.
Тереза была не такая хорошенькая, как Девон, но, с другой стороны, ее лицо казалось более интересным. Нос несколько длинноватый, прямой, с нежно раздвинутыми сводчатыми ноздрями. Глаза — их можно было рассмотреть, когда она давала себе труд взглянуть на вас, — большие, спокойные, красивые, но веки бледно-голубоватые, а внизу тени. Ребекке было ясно, что это связано с образом жизни, какой ведет девочка. Очень впечатляющим был широкий подвижный печальный рот. Ребекка знала, что если хотя бы однажды Тереза заставит его улыбнуться, ее сходство с Райаном окажется еще сильнее и еще… болезненнее. Тереза сжала подлокотники кресла с таким же отчаянием, с каким только что сжимала край раковины. Ребекка почувствовала прилив острой жалости. Наверное, жизнь этой девочки состояла из непрекращающихся, следующих друг за другом тяжелых испытаний.