Авантюристка. Возлюбленная из будущего
Шрифт:
У нас все было готово. Буквально через минуту после того, как герцог сделал первые шаги в галерее, раздался его вопль. По дворцу забегали слуги, раздался голос его Жана:
– Ваша Светлость, что случилось?!
Тот только лепетал:
– Там… там… привидение!
Слуги, никогда не замечавшие в наших коридорах ничего подобного, усомнились:
– Чье?
– М… м… мое!
– Вам показалось, Ваша Светлость, это небось ваше отражение в стекле. Куда вы шли?
– К герцогине.
– Я провожу.
Еще через минуту новый вопль Шарля огласил
– Ваша Светлость, что случилось, что за крики?
– В вашей спальне привидение!
– Что?! Никогда не видела. Чье?!
– Мое.
– Боже мой, у вас жар.
Неделю несчастный Шарль пролежал в постели, пытаясь очухаться от увиденного. А «привидение» – Арман спокойно посещал мою спальню по ночам.
У нас началась странная жизнь. Шарль больше не мог жить во дворце Мазарини – боялся встретить собственное привидение. Поэтому он принялся возить меня из замка в замок, невзирая на погоду и мое состояние. Он бывал в моей спальне крайне редко, при этом, каждый раз пробуя наркотик (не заниматься же с ним любовью по-настоящему!), свято верил, что результатом его потрясающих разовых побед являются мои беременности.
Для меня куда тяжелей оказывались длительные отлучки Армана.
Арман бывал со мной в том мире по полгода, пока мой живот не начинал округляться в очередной раз, потом исчезал и появлялся снова через несколько месяцев. Все произошло, как он и говорил: я родила еще двух дочерей и, наконец, сына. Теперь у меня было четверо детей – Мария-Шарлотта, Мария-Анна, Мария-Олимпия и Поль-Жюль. Мы меняли имение за имением, без конца находясь в дороге, дети при этом жили с кормилицей и все той же строгой мадам Жанной, которая успевала следить за всеми.
Встречаясь со своими малышками, я всякий раз орошала их платьица слезами, это невыносимо знать, что твоих девочек воспитывают чужие люди. Мадам Жанна уже не была им чужой, относилась, как к своим, но ведь я же мать! Арман на вопрос когда же мне будет можно забрать своих малышей, отводил глаза и хмурился. Я понимала, что не скоро, если вообще когда-нибудь. Что-то шло не так, что-то не получалось исправить. Иногда я спрашивала себя, возможно ли мое возвращение вообще, ведь у меня здесь дети. Ответа не было, не давал его и Арман.
Больше никаких детей – решила я для себя. Рожать и отдавать кому-то ужасно.
Так прошли три года, последним в конце января 1666 года родился Поль-Жюль, долгожданный наследник после трех девочек. Шарль ходил гордый, словно рожал лично, но почти сразу потребовал еще одного. Первое время я и разговаривать с ним об этом не желала, я была счастлива, насколько это вообще возможно в моем положении. Объяснение простое – все четверо малышей жили со мной! Пусть у Поля и Олимпии кормилицы, пусть за детьми присматривала мадам Жанна,
Если бы еще не их отец, вернее, тот, кто себя таковым считал. Как же мне мешал Шарль! А уж когда он, поверив в свою мужскую силу, потребовал родить еще одного сына, мол, один – это ненадежно, я просто растерялась. Пришлось прибегнуть к оставленному Арманом наркотическому средству, чтобы он заснул на ночь. Помогло, но прошло некоторое время, и мой супруг вдруг потребовал исполнения супружеского долга снова. Средства у меня больше не было, а ложиться с ним в постель не могла. Пришлось врать:
– Я уже беременна!
– Я в этом не уверен, герцогиня, а потому хочу повторить нашу с вами, как вы выразились, бурную ночь днем. Понимаете, я не помню ни единой ночи, после которой вы оказывались в положении.
Я буквально отскочила от него в сторону.
– Вы сомневаетесь в своем отцовстве, Ваша Светлость?!
– Нет, дети слишком похожи на меня, чтобы в этом сомневаться, но я не желаю ограничиваться теми редкими ночами, когда вы допускали меня в свою спальню. Исполните свой супружеский долг сегодня, утолите мою страсть.
– Я устала…
– Я не заставлю вас работать, справлюсь сам, – он спокойно развязывал завязки своей рубашки, явно не собираясь отступать. – Достаточно просто быть послушной. Еще один сын, герцогиня, ведь единственного мало.
Заниматься сексом с этим идиотом?! Только не это!
Но Армана нет, он вернется только через пару месяцев, не раньше.
Я пыталась урезонить Шарля, как могла:
– Герцог, но я уже вам сказала, что беременна. Если вы сейчас попытаетесь… это может закончиться выкидышем и никаких сыновей больше не будет!
– Нет, герцогиня, вы не беременны. Мои служанки более проворны, чем ваши, мне уже доложили, что у вас только что прошли критические дни.
– Это… это как раз опасность выкидыша.
– Полноте, – Шарль начал злиться, – идите ко мне и не выдумывайте. Подарите мне днем то, что дарили ночью. Я прошу так мало – всего лишь исполнить супружеский долг. Вы будете его исполнять ежедневно, пока я не буду убежден, что вы и впрямь беременны. От меня!
Его тон не оставлял никаких надежд. Что-то произошло, кто-то помог Шарлю сообразить, что не все так просто…
– Если вы будете меня насиловать, то никакой беременности не будет вообще. Я подарила вам четверых детей, неужели даже после этого не могу рассчитывать на ваше достойное ко мне отношение?
Он вдруг остановился, зло глядя на меня.
– Я подозревал, что что-то не так, слишком вы старались выглядеть приветливой на расстоянии. Милена верно предупреждала меня…
Договорить он не успел, я буквально задохнулась от возмущения, причем оно не было наигранным или нарочно раздуваемым.