Авантюристка. Возлюбленная из будущего
Шрифт:
Герцоги не крепче королей, этот тоже заснул довольно быстро. Чтобы быть уверенной, что он и впрямь спит, я даже серьезно потеребила мужа, чем вызвала смех появившегося из потайного хода Армана:
– Вас так расстраивает тот факт, что герцог сладко спит?
Я бросилась к нему:
– Арман, где вы были до сих пор?!
– Где и обещал. И вернулся, как обещал. Просто вы, мадам, не умеете себя прилично вести. Ваш супруг прав, запирая вас в монастыре.
Я обиделась, он что, вернулся, чтобы читать мне лекции о приличном
– Я столько пережила за это время!
– Потом расскажете. Помогите мне перетащить вашего супруга в постель. Возьмите его ноги.
– Я не собираюсь с ним спать!
– Я разве сказал спать? Спать будет он на своем законном месте. Помогайте.
Мы перенесли герцога на кровать, уложили и даже бережно укрыли. А что дальше?
А дальше я оказалась в объятьях Армана, прижимая меня к себе, он шептал на ухо (во дворцах и стены имеют уши):
– Вы сорвали мои планы. Все, что я делал для вашего возвращения в ваш мир, полетело прахом, нужно начинать сначала. А пока придется выполнить супружеский долг за этого соню, – он кивнул на спящего Шарля.
– Придется?! – я с трудом удержалась, чтобы не закричать в полный голос. Но добавить, что обойдусь, не успела. Арман закрыл мне рот поцелуем, а потом прижал лицо к своей груди:
– Тихо, тихо. Слушайте меня внимательно. Позволить вам рожать вот от этого я не могу, давно об этом говорил. Завтра он не будет ничего помнить, а вы скажете, что провели бурную ночь, и постараетесь больше Шарля к себе не подпускать. Скажете, что беременны. Если, конечно, не желаете стать его супругой в действительности.
– Вот еще!
– Договорились. Вы хоть чуть скучали обо мне?
– Если бы вы знали, что я пережила!
– Это не ответ. Я спросил о том, ждали вы меня или нет.
– Ждала…
– Попробую поверить.
Ночь действительно была бурной и волшебной. Конечно, не такой, как раньше, все же мы в спальне не одни, но все равно…
Оставляя меня в спальне с мужем, Арман ревниво отодвинул подальше от спящего Шарля:
– Вам кровати мало, что ли?
Я тихонько рассмеялась.
До самого рассвета лежала, вспоминая объятья… чьи? Кем Арман мне теперь приходится? Раньше вроде был мужем, но теперь муж сладко похрапывал рядом.
И вдруг меня пронзило понимание: Шарль спит почти одетым, рубашка ладно, но то, что ниже пояса, должно быть хоть отчасти обнажено, иначе не поверит в свои ночные подвиги. Стараясь не делать резких движений, чтобы не проснулся и не потребовал продолжения банкета, осторожно развязала гульфик и высвободила предмет мужской гордости. Не удержалась, чтобы не посмотреть.
Так себе… ничего героического. У Аполлонов в галерее после моих ночных трудов в качестве скульптора получилось куда больше…
Спала недолго, но проснулась первой и постаралась одеться, чтобы супругу не пришло в голову ничего героического. Меньше обнаженного
Бедолага подозрительно оглядел себя, потом меня… У меня был вид довольной кошечки, ну откуда же Шарлю знать, что это вовсе не его заслуга? Герцог смутился:
– Я ничего не помню…
– Вот и я твержу это же. Вам не пора в свою спальню, чтобы не давать повода слугам переглядываться?
Муж отправился к себе, но едва я успела вздохнуть с облегчением и поднести к губам чашку с горячим шоколадом, как услышала звериный рык из галереи.
О, боже, я же совсем забыла о гипсовых «украшениях» двух Аполлонов! Понятно, что Шарль их обнаружил. Теперь главное не расхохотаться.
Я выскочила в галерею с ответным воплем:
– Что случилось?!
Мой супруг стоял, схватившись за сердце одной рукой, а второй тыча в гигантские фаллосы скульптур. В темноте я явно перестаралась, члены получились гигантскими.
– Герцог, что это?
Он топал ногами и кричал:
– Кто это сделал?! Кто, я спрашиваю?!
А что, если затопать в ответ и заорать, что я? Нет, я уже однажды устроила танцевальный раут перед супругом, за что поплатилась пребыванием в монастыре. Потерплю…
Он метнулся куда-то в свои покои, а я поспешила к себе, а потом вниз, потому что приехала маркиза де Рошешуар, которая еще не стала фавориткой короля, а потому вела себя довольно демократично, если так можно вообще назвать поведение придворной дамы. Я похвалила себя за точный расчет, лучше маркизы мало кто сумеет донести до двора странности в поведении моего супруга, который снова бушевал в галерее.
Я вовсе не дружила с прекрасной Атенаис, будущей Монтеспан, но сейчас была искренне рада ей, а потому расцеловалась от души. Вернее, это были легкие прикосновения щек и чмоки в воздухе. Никто не обнимался и не целовался по-настоящему, все помнили о пудре и кремах, о помаде и мушках.
– Ах, дорогая маркиза, как я рада вас видеть!
Маркиза, услышав какой-то странный шум, напряглась:
– Вы затеяли ремонт во дворце?
Я тоже прислушалась. Так, кажется, мой супруг портит результаты моего ночного творчества.
– Н-нет, ремонта нет. Это в галерее…
Я жестом пригласила Атенаис с собой. В галерее Шарль молотком отбивал фаллос уже у второго Аполлона. Быстро он справился. Впрочем, гипс не мрамор, разрушается легко.
– Что делает герцог?! – в ужасе пролепетала маркиза.
Я изобразила смущение:
– Пойдемте отсюда. Герцог не выносит вида обнаженного тела, даже если оно из мрамора. Теперь ему мешают… ну, вы понимаете что…
Мы поспешили прочь, вслед неслись удары молотка по мрамору, Шарль решил не останавливаться на том, что добавила я, а отсечь смущающие его детали целиком.