Август и великая империя
Шрифт:
Военные реформы
15 г. до P.X
Но недостаточно было присоединить Ретию и Норик, нужно было также защитить эти страны от вторжения германцев и даков. Создание новых легионов для этой цели стоило бы слишком дорого, и вместе с тем было бы трудно найти достаточное количество солдат и офицеров в высших, средних или низших классах Италии. Твердо решившись не увеличивать число легионов более двадцати трех и сохранить за армией ее национальный италийский характер, Август решил основать защиту столь разросшейся империи на следующем принципе: чтобы границы не могли быть атакованы одновременно в нескольких пунктах и чтобы, следовательно, одни и те же легионы могли защищать очень отдаленные пункты, нужно было быстро перевозить их с одного места на другое. Вместо увеличения числа легионов Август предпочел увеличить их подвижность, проведя новые дороги, стоившие менее дорого и могущие служить также для торговли и для частных лиц. Он решил поэтому провести через Альпы между новыми провинциями и долиной По большую дорогу, по которой собранные в долине По легионы могли бы в случае надобности очень быстро явиться на защиту Дуная. Друзу было поручено провести эту дорогу, которая, выходя из Альтина (совр. Altino) на По, и проходя, вероятно, через Тарвизий (совр. Treviso), Фельтрий (совр. Feltre), Валсигану, Тридент (совр. Trento) и долину р. Атезиса (совр. Adige), доходила бы до Дуная. [61] Август думал также построить через долину салассов, через свою колонию Августа Претория и большой и малый Сен-Бернар другую стратегическую дорогу, которая должна была ускорить сообщение между Италией и Галлией и благодаря которой можно было бы в несколько недель концентрировать на Рейне иллирийские и паннонские легионы. [62]
61
О
62
Мы не имеем никакого указания на эпоху, когда была построена эта дорога; но мне кажется маловероятным, чтобы она была построена ранее эпохи, когда галльские дела получили большое значение и когда, следовательно, защита Рейна сделалась настоятельно необходимой. Поэтому я ставлю в связь постройку этой дороги с сооружением другой как две части одного плана, направленные к одной и той же цели.
В тот же самый год Август вновь начал основывать колонии ветеранов, что было новым знаком собиравшейся грозы. После Акция и окончания гражданских войн Август несколько пренебрегал солдатами и ветеранами. Он делал вид, что не слышит постоянных требований, которые предъявляли солдаты, о сокращении сроков службы, о лучшей ее оплате, о больших привилегиях и более определенных условиях при наборе; [63] ежегодно давая отставку известному числу солдат, прослуживших по меньшей мере двадцать лет, он нисколько не заботился о предоставлении им земель, что было крупным расходом и трудным предприятием. Впрочем, если в течение гражданских войн так часто награждали солдат землями, то, строго говоря, они все же не имели никакого права на этот род пенсии, и тоща было много отставных солдат, которые, в бедности и не имея денег, тщетно выпрашивали у могущественных лиц, под чьим началом они сражались, кусок земли, чтобы провести там свои последние годы. В этот год Август неожиданно проникся сильной заботой о бедных ветеранах; он ищет для них, правда не в Италии, прекрасные и плодородные земли; он основывает для них колонию в Патрах, отдавая им часть купленного у города домена; [64] другую колонию он приказал Агриппе основать в Сирии, восстановив и снова населив таким образом город Верит, который гражданские войны частью разрушили и лишили населения. [65]
63
Мы увидим, впрочем, что на следующий год Август предложил военный закон, предоставлявший солдатам ббльшие привилегии. Солдаты вынуждены были долго жаловаться на свое положение, прежде чем Август решился их удовлетворить.
64
Strabo, XIII, VII, 5. — Слишком общее хронологическое указание Страбона точно дано бл. Иеронимом: Ad annum Abraham, 2003.
65
Strabo, XVI, II, 19; St. Hieron. Ad ann. Abrah., 2003.
Вероятно, в эту же эпоху он задумал построить Августу Винделикскую (Аугсбург), Августу Тавринов (Турин) и Августу Багиёнскую (совр. Benevagienna). Августа Винделикская была расположена на конце дороги, открытой Друзом; Августа Тавринов — при слиянии По и Доры на новой большой стратегической дороге из долины салассов, там, где По становится судоходным; Августа Багиенская — в середине лигурской территории и на землях, отнятых у мятежников. [66] Турин и Benevagienna должны были быть укреплены и, таким образом, внушать страх лигурам.
66
Дион (LVI, 23), между событий 15 г., говорит, что Август ?????? ?? ?? ?? ??????? ??? ?? xij ?????? ????? ????????. Должно ли разуметь под Галатией Цизальпинскую Галлию? Тогда Benevigienna и Турин были бы двумя колониями. Предположение мне кажется вполне вероятным; мы действительно знаем довольно точно, что колонии Нарбонской Галлии были основаны в предшествующую эпоху. Эти годы соответствуют двум колониям: Benevigienna, которая предполагает покорение лигуров, и Турину, основание которого можно связывать с постройкой большой стратегической дороги через салассов.
Агриппа и Ирод в Малой Азии
Сенат, которому были представлены эти проекты, одобрил их без всяких затруднений; он вотировал необходимые расходы с обычной послушностью и индифферентностью и даже не спрашивал, где можно найти деньги. 14 г. был поэтому полон для Августа забот и деятельности. Насколько легче по сравнению с этим была миссия Агриппы на Востоке! Последний в этот год без труда выполнил морскую демонстрацию у берегов Тавриды и устроил по своему желанию дела Боспорского царства. [67] Потом он вернулся по суше через Малую Азию вместе с Иродом, присоединившимся к нему во время экспедиции. [68]
67
Dio, LTV, 24; Oros., VI, XXI, 23; St. Hieron. Ad. ann. Abrah., 2003; ed. Schon., II, 143.
68
Ios. A. I., XVI, II, 2.
Ирод старался приобрести его расположение, чтобы быть в состоянии применить в более обширном размере на глазах всего Востока великую идею, придававшую некоторый блеск его вероломной и насильственной политике: примирение эллинизму и иудаизма. Во время своего путешествия он не только был щедр по отношению к греческим городам и предпринял за свой счет восстановление знаменитого хиосского портика [69] но и сделался перед Агриппой защитником греческих городов и иудеев. Скоро вся Малая Азия узнала, что для того, чтобы получить что-нибудь от Агриппы, нужно было передать эту просьбу через посредство иудейского царя, и много городов воспользовались этим. Илнон получил прощение одного штрафа, Хиос, может быть, получил вновь свою свободу, а также уменьшение налогов; другие милости были предоставлены другим городам. [70] С другой стороны, Ирод побудил Агриппу издать торжественный эдикт, который подтверждал и еще более расширял все привилегии иудейских малоазийских колоний, столь ненавистных для туземцев. [71] Таким образом, этот пришедший из пустыни иудейский араб сделался на Востоке великим покровителем рассеянных по империи иудеев и их оторванных от родины колоний. Он мог выступить в качестве примирителя между иудаизмом и эллинизмом, и он осмеливался взять на себя и покровительство эллинизму. И восточный эллинизм, некогда столь гордый, столь властный и столь исключительный, переносил теперь это вмешательство с целью эксплуатации, которое в другую эпоху показалось бы смешным и позорным. [72] Но эллинизм был теперь в упадке, а Ирод, царь Иудеи, был главной силой на эллинском и семитическом Востоке. Pax romana, новая политика, начатая Августом, стремившимся по возможности примирить интересы различных провинций, вместо того чтобы заниматься слепо грабежом и сеять повсюду раздор, создала на Востоке совершенно новое положение, чрезвычайно отличное от положения Запада. Земледелие, промышленность и торговля повсюду возрождались; снова во всех городах слышался шум ткацких станков; чаны красилен начинали кипеть, а печи для стекла пылать. У рабочих не было больше недостатка в работе в промышленных городах; землевладельцы легко продавали свои превосходные вина, чудные сушеные фрукты, лекарственные и ароматические травы. Не только народы Востока по городам и по селам, вдоль морского берега и внутри страны легче и в большом размере вели торговлю; торговля развивалась и в Италии, которая ежегодно требовала у Востока все большее количество его роскошных товаров. Новые рынки открывались в варварских провинциях Бвропы от Галлии до Фракии.
69
Ios. A. I., XVI, II, 2.
70
Ibid.
71
Ibid., 3–4.
72
Некоторые греческие города, в том числе Афины, воздвигали в различных храмах статуи Ироду. См.: С. I. А., III, 550; С. I. G., 2630.
Рост благосостояния на Востоке. Прогресс в Греции
15 г. до P.X
Август, принимая меры к защите Рейна и Дуная, не только охранял целостность империи, но и обеспечивал обширные рынки
73
См.: Peripl. maris Erythr., 49, хотя этот документ относится к позднейшей эпохе.
74
Strabo, II, V, 12.
75
Pausan. V, V, 2; VI, XXI, 6; VII, XVII, 5; VII, XXI, 4; VII, XXII, 1.
76
Hertzberg. Histoire de la Grece sous la domination romaine. Vol. 2, 207.
77
Ibid., 208.
78
Dio Chrysostom. Or., XXXVI, 444; XII, 198a; у Диона Хризостома речь идет о позднейшей эпохе, но очевидно, что эти торговые перемены должны были начаться в эту эпоху, когда повсюду возрождалось благосостояние.
79
Hertzberg. Op. cit., 208.
Лев, который так страшно рычал и кусал в эпоху Митридата, теперь покорно, как ягненок, лизал руки Агриппы. В своих схватках с европейскими львятами Август мог спрашивать себя, не прав ли был Антоний, желая перенести империю на Восток. Насколько, действительно, империя была бы спокойна и обеспечена без этих столь беспокойных европейских провинций! Но теперь уже нельзя было отступить. Пока Агриппа и Ирод путешествовали по Востоку, Август обдумывал в Галлии два проекта, превосходившие по значению те, которые он выполнил в этот год: административную реорганизацию Галлии и завоевание Германии.
Глава III
Завоевание Германии
Мотивы завоевания Германии. — Административная реорганизация Галлии. — Трудность завоевания Германии. — Возрастающая популярность Августа. — Numen Августа и его алтари. — Культ Августа и его значение. — Возвращение Августа в Рим. — Новое и старое поколение. — Реакция против возвращения к традициям и пуританизму. — Овидий. — „Amores”.— Овидий и знать. — Завоевание Германии и новое поколение. — Новая реформа сената. — План завоевания Германии. — Вторжение в Германию по рекам.
Мотивы завоевания Германии
С начала своего принципата Август не выступал открыто против мотивы расширительной политики; вместе с тем он всегда отвращал опасные завоевания стремления от границ империи и умел находить тысячи предлогов, Германии чтобы обманывать народное нетерпение и честолюбие. Таким образом он заключил с Парфией мир, в то время как Италия желала войны. Пятнадцать лет такой политики принесли желанный результат: Италия незаметно начала привыкать к систематическому бездействию ее иностранной политики и довольствоваться скромными трофеями, приносимыми легионами, сражавшимися на севере Испании или в альпийских долинах. Возрастающая зажиточность, возобновленный престиж государства, забвение Акция и столь явный упадок сената определили новое направление общественного мнения.
Как задумывать крупные завоевания, когда сенат, который должен был ими руководить, был парализован и бессилен? И как раз в этот момент, когда общественное мнение, успокоившись, перестало толкать Августа на путь завоеваний, последний, почти один, спокойно и холодно решился на очень обширное и серьезное предприятие.
У древних и современных историков эта чрезвычайная перемена происходит так неожиданно, что единственной причиной ее является непроницаемое колебание личной воли. Но причины должны быть гораздо глубже и сложнее. Если бы Август около этого времени не убедился, что завоевание Германии абсолютно необходимо, то нельзя было бы объяснить, как он, всегда избегавший ответственности, бросился и увлек Рим с его слабым сенатом и полуразрушенной аристократией в такое важное предприятие. Какие причины могли убедить его в том, что завоевание Германии необходимо? За недостатком прямых документов приходится прибегать к гипотезам, а между гипотезами самую простую и вероятную надо, по моему мнению, искать в галльских делах. Невероятно, чтобы Германия одна казалась Августу заслуживающей тяжелых жертв завоевания. Это завоевание могло казаться ему необходимым только для сохранения Галлии, ценность которой открыл ему Ликин. Поэтому мысль об этом предприятии должно связать с крупными спорами между галльскими вождями и вольноотпущенником, происходившими в присутствии Августа. Эти споры обозначают решительную эпоху в истории Рима, когда, благодаря открывшему ей глаза Ликину, правившая империей олигархия поняла, наконец, огромную ценность завоеванных Цезарем территорий. Уже пятнадцать лет Август обыскивал всю империю, от гор Испании до плоскогорий Малой Азии, от городов Сирии до альпийских деревень, с целью найти деньги; он должен был считать счастьем для Рима возможность эксплуатировать по ту сторону Альп, посреди европейских провинций, пограничную с Италией территорию, которая со временем должна была сравняться с наиболее богатыми провинциями империи и которая представляла собой обширный рынок для италийского земледелия и промышленности. К очевидным для всех экономическим выгодам присоединялись большие политические выгоды. Италия принудила Августа завоевать и присоединить Египет, чтобы наложить неслыханное унижение на Восток, слишком возгордившийся во время гражданских войн; но, хотя она жестоко отомстила на всем Востоке за слишком честолюбивые домогательства Клеопатры, ее положение относительно империи не изменилось. Западные провинции, даже во главе с Италией, образовывали часть империи, слишком уступавшую по населению, богатству и важности восточной части. Несмотря на презрение, которое римский национализм питал к восточным жителям, Италия и республика жили, главным образом, доходами восточных провинций. Август, Агриппа, проконсулы были вынуждены оказывать уважение своей восточной клиент еле, городам, монархиям и самым незначительным государствам, находившимся под протекторатом Рима. Рим расточал теперь идумеянину Ироду, варварскому царьку, любезности и милости, в которых два столетия тому назад сенат отказывал славным преемникам Александра, наиболее возвышенным представителям истинного эллинизма. Превосходство Востока, и особенно влияние Египта, быстро увеличивалось по мере того, как мир уничтожал воспоминания о последней гражданской войне и распространял в империи и в Италии более утонченную и более образованную цивилизацию. Вполне вероятно поэтому, что Август предвидел в будущей Галлии, описанной Ликином, такой богатой и такой населенной, не только важный источник для имперского казначейства, но и противовес слишком обширным, богатым и населенным восточным провинциям. Если бы Италии удалось расширить свои пределы и образовать за Альпами обширную провинцию, населенную, богатую, торговую, промышленную, то она менее нуждалась бы в Востоке, могла бы управлять им с большей энергией и легче сохранять в империи то верховенство, которому угрожал Восток.