Авиатор: назад в СССР 10
Шрифт:
– Совсем не то, – посмеялся я и сел за стол.
На кухне в кастрюле уже что-то варилось. На столе пустели бутылки рома «Гавана Клуб», а сами кубинцы уже вовсю разговаривали на ломаном русском.
– Неа, Фидель – мужик! – говорил Савелич, отрезая себе небольшой кусок мяса на закуску. – Столько народа сюда прислал. Безмерно уважаю!
Гусько пил другой напиток. Наверняка, где-то уже наладил производство медовухи или самогона.
Знакомство начало перерастать в вечер воспоминаний. Пошли рассказы о смешных
– Неа, гринго вообще не войны. Подойдут, вираж сделали и убегают. Они после нашей революции боятся с нами встречаться, – рассказывал один кубинец о том, как ему приходилось вылетать на перехват американских самолётов, залетавших в пространство Кубы.
– У гринго не хватает муха! – громко сказал другой кубинец, который уже сегодня ошибался в произношении наших слов.
– Духа не хватает, асере, – поправил я его.
– Стоп! А мне говорили среди вас есть тот, кому покорилось сердце Милагрос, – хлопнул себя по лбу этот же кубинец и все взгляды переместились на Барсова.
Марик чуть не проглотил сигару от неожиданности.
– Вы откуда её знаете? – спросил Барсов.
– Милагрос с нами в Осмоне была. Мы же все через ваш аэродром прошли. Так как там у неё? Вы ещё без чамако пока? – спросил один из кубинцев, поинтересовавшись о детях у парочки Марка и Милы.
– Чамако? Это у вас так… интим называется? – спросил Марик.
– Нет, – шепнул я ему. – Это тот, кто может быть после интима, если не предохраняться.
– Неа! – замахал руками Марик. – Нет чамако!
Один из кубинцев предложил выпить за прекрасных дам и сделать это стоя. После тоста откуда-то появилась гитара. Пожалуй, это стало концом сна для всего дома. К полнолунию песни на испанском пел уже весь дом.
Одну из песен и вовсе кубинцы предложили спеть в честь Милы и всех прекрасных дам.
– Гуантанамера! Гуантанамера! – громко пели мы песню о простой кубинской девушке.
А потом были «Ой, то ни вечер!» и снова «Гуантанамера».
Утром никакой боевой тревоги. Обыкновенный завтрак и вперёд на аэродром. Стоянка заметно опустела, как и класс постановки задач. Теперь здесь вчерашние наши гости с Кубы, а также две группы ангольских лётчиков, в том числе один из моих подопечных Фронте.
Штыков довёл нам зоны дежурства и порядок работы в них. Ангольцам и кубинцам предписывалось находиться в готовности к выполнению ударов по наземным целям.
В полном составе, наша пятёрка поступила к «изучению» района боевых действий.
Гусько, Марик и Ренатов уснули. Мы же с Костяном разыгрывали очередную партию в шахматы.
– Серый, я тебе уже третий раз проиграл, – негодовал Бардин.
– Это же игра, – ответил я и пожал руку Косте. – Но фигуры – ты, как проигравший убираешь.
За окном погода начала меняться в не
– Внимание! Пара Родин-Барсов на вылет, – услышал я по громкоговорящей связи голос оперативного дежурного с командного пункта.
Взяв со стола планшет и быстро экипировавшись, мы с Марком побежали по залитому водой бетону к нашим самолётам.
Дождь был плотный. Видимость не самая хорошая, но и не критичная. Запросив запуск, я через три минуты уже был готов к выруливанию.
– Задержка у меня, – сказал мне Барсов и открыл фонарь кабины.
Выскочил Марик из кабины быстрее, чем пуля из ствола, и бросился за отбойник. Что он там делал, мне было неинтересно, но сделал он это очень быстро.
– Готов! – молодцевато сказал Марик, через минуту заскочив обратно в кабину.
– 110й, выруливаем парой, – запросил я и руководитель разрешил занять исполнительный старт.
Под крылом подвешены Р-60 и Р-13. Пока выруливали, нам передавали порядок отхода на перехват нарушителя.
– Цель одиночная. Высота цели 4000. Курс отхода 140. Цель пересекла границу и движется в направлении Шангонго.
Нам больше 200 километров до этого населённого пункта, а этой цели от границы уже меньше лететь.
– Цель скоростная? – запросил я.
– Подтвердил, – ответил мне руководитель полётами.
Взлетать решили по одному, а затем собираться за облаками. На полосе долго задерживаться времени нет.
– Взлёт паре по отрыву, – доложил я, когда получил разрешение на взлёт. – Форсаж!
Разбег, отрыв, и я тут же вошёл в облака стального цвета. Через несколько секунд количество баллов облачности начало уменьшаться. На высоте в 1500 метров, я выскочил за облака, сощурившись от яркого солнца.
– Справа на месте, – доложил мне Марк, догнав меня.
– Понял, разворот на курс 140. И… рааз! – сказал я в эфир, и мы заняли нужное нам направление вдоль дороги на Шангонго.
Пролетев несколько километров от Лубанго, дожди закончились, как и зелёные леса с длинными хребтами до 2000 метров.
Дальше была жёлтая земля с красными пятнами. Величественная холмистая саванна с редкими деревьями, переходящая в пустыню Намиб у самой границы с практически одноимённым государством.
– Прошли Шианже, – подсказал я Марику, который ровно держался за мной.
– 110й, цель уходит на юг в сторону границы, – доложил нам с земли офицер боевого управления.
Кажется, только зря поднимались в воздух. Сейчас дадут нам отбой задачи, и полетим обратно.
Мы уже подлетали к городу Кахама. Одна из важнейших артерий Анголы – река Кунене – была сейчас прямо под нами. С такой высоты, не сразу можно понять, что это река. В некоторых местах она сливается с коричневой и золотистой поверхностью.