Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Зацеп произведён. Двигатели выходят на максимал. Всё внимание теперь на руководителя катапульты, который контролирует подготовку к взлёту со своего рабочего места. Оно чем-то напоминает рубку руководителя визуальной посадки.
— Мы называем это «пузырь». Кажется, так это слово произносится? — громко сказал мне на ухо Алан, поправляя тёмные волосы, взлохмаченные ветром.
Красивым жестом техник показывает, что можно взлетать. Пилот из кабины салютует ему. Ещё мгновение… и вступает в работу катапульта. Моментально
— Как вам? Разве такое есть на вашем «Леониде Брежневе»? — спросил Алан.
Зато у нас такого дыма нет. За пару десятков минут я наблюдал за множеством взлётов и посадок. У американцев, конечно, всё отлажено до секунды. И масштаб таких «разлётов» в разы больше наших. Нам ещё нужно дорабатывать.
Мы прошлись с ним по палубе. Он показал мне свой «Хорнет», на котором я встречал его в воздухе. Самолёт, как и все, подписан.
— У нас у каждого имя на борт истребителя нанесено. Вы себе такое можете позволить?
— У нас всё общее. Не привязываемся к конкретной машине, — ответил я.
Грей погладил самолёт и начал обходить его, разговаривая с ним. Во взгляде американца читалось восхищение этой машиной. Он, как я, относится к самолёту, как к живому.
— Не болей, дружище, — закончил Грей общение с Ф/А-18 и подошёл ко мне.
Как-то он уж слишком пристально смотрит мне в глаза. Что он пытается до меня донести, проводя экскурсию по кораблю?
— Не знаю, что за игру ты ведёшь, Сергей, но она для тебя кончится плохо.
— Я тебя не понимаю. Чего ты хочешь?
— Моих друзей всё равно вернут. Рано или поздно. А вот ты так и останешься гнить в тюрьме. Но я знаю, что ты лучший из пилотов, которых я когда-либо видел. И не притворяйся, что это не так, — взял меня Алан за локоть и завёл за самолёт, чтобы нас не видели проходящие мимо техники.
Мы встали позади сопел двигателей, и Грей продолжил.
— Ты же хочешь летать? Я тебе помогу. С твоими знаниями советской техники ты можешь получить работу в нашей фирме «Локхид».
То ли он специально представился, что работает испытателем, то ли это очередной развод.
— Зачем?
— Ты будешь одним из лучших. У тебя будут лучшие условия, почёт, уважение и деньги. Больше никаких казарм, общих душевых и некачественной одежды. И новый полёт! Выше, дальше и быстрее! — с придыханием говорил Алан, жестикулируя руками.
— А с чего ты решил, что этого не будет у меня дома? У меня огромный налёт…
— Да не будет у тебя больше ничего! Камера и забвение. Ты в плену, а не в гостях. Но можешь стать нашим агентом. Мы всё организуем. Тебе только нужно принять верное решение.
— И какое?
Простой советский лётчик им бы вряд ли был нужен. Как бы я ни упирался, а они знают, кто я такой и где
— Сотрудничество. Сначала выступишь перед телевидением с критикой советской власти. Она всё равно на тебя уже наплевала. Получишь политическое убежище. Затем гражданство. Жизнь наладится.
Какой-то бред несёт этот парень. И думает, что я в него поверю, насмотревшись на их службу на корабле. Ещё вчера мне обвинение в покушении на убийство предъявлял Мэлвин, а сегодня он меня в политические активисты запишет! Нашли дурака.
— Родиной не торгую, мистер Грей. А ваша показательная экскурсия меня утомила. Есть ещё что показать? — спросил я.
Грей проматерился на английском и начал ходить из стороны в сторону, сложив руки на груди.
— Я получаю в год, как у вас пилоты авиакрыла все вместе взятые. Это разве хорошее отношение правительства к вам? В чём смысл служить тем, кто тебя не ценит.
Есть, конечно, над чем подумать. В материальном плане в США наши оппоненты получают в разы больше. Это бесспорно. Но куда ему понять наши ценности, которых мы придерживаемся.
— Значит, ты служишь стране за деньги. Не за флаг. Тогда ты ничем не лучше наёмника.
— Своей стране я служу всегда, и она меня за это ценит. И не только она. Пошли, кое-что покажу, — ответил мне Грей.
Мы ушли с палубы и вернулись в лабиринты коридоров авианосца. В очередное помещение в непосредственной близости от полётной палубы мы зашли без стука.
— А вот класс предполётного брифинга, — показал мне следующее помещение Алан.
— Встать! — скомандовал один из присутствующих пилотов.
Вроде Алан Грей гражданский. В классе, как я посмотрю, присутствуют офицеры от лейтенанта младшего класса до лейтенанта-коммандера. Если переводить на наши звания — от младлея до майора. Значит, господин Грей только косит под гражданского. Только его примерный возраст не позволяет ему быть старше американского майора.
— Добрый день! Спасибо! — поблагодарил их Грей и все сели на свои места.
После этого присутствующие подняли на меня глаза. Что в них? Это и презрение, и удивление, и смех. Сразу понятно, что эти люди приверженцы политики своего государства. Согласно которой, Советский Союз — империя зла, а Америка — нация исключительная. Так что, иных взоров на себе, я не мог ожидать.
В классе нет особых отличий от нашего. Множество карт, которые ещё до нашего входа были завешены. Несколько пилотов, которые ведут подготовку, наверное не будут изучать район полётов. Подготовились к моему приходу, однозначно.
— Схемы захода на посадку, дополнительная информация про ваши самолёты и миниатюрные копии советских истребителей. Только нет среди них Су-27 и МиГ-29, — показывал мне Алан на плакаты над доской перед классом.
— Мда, странно. Думал, вы уже всё откопали, — ответил я.