Авиатрисы
Шрифт:
Вивьен постояла несколько минут в тишине, упершись лбом в корпус. Слез не осталось. Она вспомнила, как натыкалась в небе на военные дирижабли. Как сбили Лорел, а сама она уходила от обстрелов. Как махины Республики выплывают словно из ниоткуда, снабженные ракетами и пулеметами. Представила, как они долетают до ее родного города Валитена и парят в небе над фабриками, над головами родителей, а потом сбрасывают снаряды. Нет, подобное нельзя допустить.
И Вивьен снова отправлялась в бой. Так раз за разом ее характер твердел. В душе
Если дать волю чувствам, позволить хоть одной мышце дрогнуть – маска спадет и разобьется на неровные черепки. Но если держать себя в руках, авиатриса сможет защитить всех, кто остался дома.
Как-то вечером, когда Вив посадила самолет и вылезла на платформу, встречавший ее Хейс с ходу предложил:
– Я тут подумал, ты ведь до сих пор переживаешь о Лилиан… Если хочешь, можешь в свободное время помогать в медпункте.
– Для чего?
– Чтобы отвлечься. Иногда важно переключаться.
– Мне не нужно. Да и некогда.
– Ты сильно изменилась в последнее время. Ожесточилась.
– А вы чего ждали? Что ваше оружие подобреет?
– Вот, опять язвишь. Ты добрая, переживаешь о подругах. В медпункте сможешь позаботиться о раненых. Поверь, тебе полегчает.
– Ерунда. Я их не знаю, как мне поможет медпункт?
– Пожалуйста, прислушайся к пожившему на этом свете старику. Попробуешь и увидишь.
Хейс проводил ее в вагон. Когда они зашли, разговор Мии и Айрис стих. Вивьен так и не удалось подружиться или сблизиться с авиатрисами. Эти двое были друг для друга семьей, им вовсе не интересно общаться с третьей лишней.
А ее семья далеко. Девочки разбросаны по всей стране, а Вив ничего не может сделать, чтобы собрать их вместе.
Полковник заварил чай и присел на полку в купе Вивьен. Авиатриса прислонилась головой к оконной раме. Взгляд ничего не выражал. Казалось, она просто статуя, которую зачем-то разместили в вагоне.
– Я бы хотел отпустить тебя с Лили, правда. Но не имею права. Ты же понимаешь.
Вивьен кивнула.
– Не переживайте. Я сама уже все осознала.
– Давай так. Ложись спать, а утром я отведу тебя в медицинский вагон. Осмотришься, попробуешь поработать. Доктор Блок обрадуется помощи.
Вивьен в чистом белом халате шагала по узкому коридору и катила впереди себя инструментальный столик на колесиках. Ей предстояло отвезти все в процедурную, а затем обойти койки и собрать утки. Хоть работа была грязной и тяжелой, к внешнему виду и опрятности в медицинских вагонах относились крайне серьезно.
При виде раненых она часто вспоминала Лили. Вивьен очень жалела подругу. Полковник говорил, что авиатриса уже не сможет летать, ей назначат пенсию и отправят домой. Обещал, что пенсия солидная, и семье пострадавшей станет гораздо проще жить.
Словно бы то, что у Лили больше нет ног, не считалось.
Но
Медсестра научила Вивьен менять повязки, и настоящая кровь на руках – мокрая, скользкая, пахнущая металлом – возвращала в реальность.
Как-то раз на остановке к бронепоезду подвезли целый взвод солдат. Многие получили тяжелые ранения. Их с трудом разместили на койках-полках, даже доставили дополнительные со склада. И пока Вивьен не надо было никуда лететь, она бегала по медпункту, выполняя указания доктора и старших сестер.
А когда один солдат попросил ее о помощи, та самая застывшая маска спала с лица и раскололась.
– Эй, можешь рядом посидеть? – тихонько спросил он.
– Извини, дел много.
– Пожалуйста, хоть недолго? Не могу один, просто не могу.
– Как тебя зовут? – Вивьен опустилась на табурет.
– Пат… От Патрика.
– И как тебя угораздило, Пат?
– Да… как и всех. Работы на заводе не хватало, полные смены не получить, есть нечего, папа ушел на войну лет пять назад, а теперь и мой черед.
– Ты с приграничных территорий?
– Нет, Софтер – еще не граница, но на западе, да. У нас все рано или поздно уходят на войну.
– А сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Совсем мало…
– Кто бы говорил. Ты давно работаешь медсестрой?
Юноша лежал, накрытый невесомой простыней. Бледное лицо силилось выдавить улыбку. Но, по своему опыту, по очертаниям накидки Вивьен уже видела, что у него нет правой руки и ноги. Сочувствие укололо в сердце.
Его молодость, надежды и будущее сгорели в огне войны, как и у Лили.
– Я другое дело. На самом деле я авиатриса, а здесь помогаю.
Патрик не корчился от боли – Вивьен заметила, что для него не пожалели препаратов. Можно считать, везунчик. Он попытался привстать, двинуться к ней навстречу, но не сумел.
– Ух ты! Настоящая! Я видел ваши истребители в небе. Невероятно. А ведь ты спасла мне жизнь!
– Так уж и спасла.
– Да. Разбомбила гарнизон, к которому мы шли. Изначально их было больше. Если бы не поддержка с воздуха – ни за что не справились. Я бы гнил в канаве.
– Ты преувеличиваешь. Это могла быть и не я вовсе.
– Буду верить, что ты. Мой небесный хранитель. – Парню наконец-то удалось вытащить здоровую руку из-под простыни.
Вивьен из жалости взяла его за горячую ладошку. Кожа, сухая и мозолистая, обожгла девушку, но она отстранилась не сразу, словно впитывая в себя хоть часть чужой боли.