Автограф
Шрифт:
И ему повезло.
Он был в газете у Лени Потапова, когда вдруг пришла Геля. Выяснилось, что Леня с ней из одного класса. Поди ж ты!
Леня представил Виталия. Виталий сказал давно готовые для Гели слова:
— В шестом столетии святые отцы спорили: есть ли у женщины душа. Было на Маконском соборе. Как вы думаете, чем закончился спор? — Виталий улыбнулся, давая возможность улыбнуться ему в ответ; он ведь знал, что Геля податлива. Виталий предлагал ей так же легко продолжать
Геля улыбнулась. Он достиг своего. Медлить нельзя.
— Вам интересно?
— Чем же закончился спор?
— Положительным решением. Но с большинством только в один голос.
— Обидно.
— Почему?
— Один голос.
— Зато оказался решающим.
— Слабое утешение.
— Но приятное.
Леня заспешил на редакционное заседание.
— Ребята, я исчезаю.
— Мы тогда тоже, наверное, исчезаем. — И Лощин взглянул на Гелю.
Они вместе вышли из редакции.
— Давно знаете Леню? — спросила Геля.
— Учился в МГУ. Я на курс младше.
— Пишете?
— Выполняю в основном заказы для газет, радио. Позвольте напомню — Лощин. — И Виталий погладил у виска квадратную оправу. Оправам он всегда уделял внимание. — Первая буква «Л». Запомните?
— Первая буква «и краткое», Йорданова.
— Вы с чувством юмора.
— Вы тоже.
— Рассказов моих, конечно, не читали?
— Не читала.
— И не надо.
— Скромничаете.
— А вы?
— Я?.. — Геля растерялась.
— Не беспокойтесь. Вы уже актриса, а я только начинаю что-то отыскивать на литературной ниве. Так… без суеты. Больше приглядываюсь.
— Для художника интересно что-то отыскивать, постигать.
Как она вежлива. Все соответствует ее предварительной характеристике.
— Вы правы. Если сумеешь довести поиск до конца. Появится возможность довести. — Первая проба в разговоре о каких-то возможностях.
— Мне кажется, я вас где-то видела?
— Я вас видел, и мне это не кажется.
— Где же?
— В разных местах. Искал случая с вами познакомиться. — Такая фраза могла произвести положительное впечатление.
Геля заметно смутилась. Этого пока достаточно. Сбавь скорость.
— Я опять пугаю, не беспокойтесь. Видел вас в театре. Мне нравится, как вы играете в «Вечеринке». Легко танцуете. В «Теплом течении Гольфстрим» вы мне понравились меньше. Там вы скованнее.
Геля оправилась от смущения.
— Следите за театральной жизнью? — подарила ему улыбку, именно так она улыбнулась. Он мысленно вырезал улыбку ножницами, поместил в досье.
— Да. По мере сил. А если откровенно — следил за вами.
Виталий сказал правду. Захотелось вдруг сказать ей полную правду. С
— Вы говорили, что искали случай познакомиться?
— Верно. Все верно.
Геля молчала.
— Как ваш отец? Ему лучше?
— Ходит по палате.
— Я слышал, было сложно.
Виталий слышал об этом только что от Лени Потапова.
— Да. Но все прошло. Скоро выпишут.
Виталий иногда касался локтя Гели, как бы предлагал услугу.
— Очень ценю Леню, — сказала Геля. — Сидели за одной партой до пятого класса. Потом, в старших классах, с ним сидела Ксения Ринальди. Вы не знакомы с Ксенией Ринальди?
— Не знаком. Но слышал фамилию.
— Конечно, если пишете.
— Определенный круг людей, определенные знакомства.
— Вы правы.
— Немудрено. Наверное, было приятно? — сказал Виталий.
— Что?
— Сидеть с вами за одной партой.
Геля опять подарила ему улыбку. Она приняла его форму разговора, что было на самом деле приятным. С Зиной Катаниной, например, он совсем по-другому разговаривал: никаких словесных шалостей — Зина опасная иголочка, так просто в нее нитку не вденешь. Он и не вдевал и не пытался, а достиг с ней нормальных деловых отношений за счет деловых же отношений.
— Леня занят интересной работой для нашего театра, — сказала Геля.
— Он мне не говорил. У него есть договор?
— Разве это обязательно?
— В какой-то мере. Он пишет пьесу? Оригинальную?
— Да. Пьеса должна быть интересной.
«Значит, Потапову оказывают содействие. И пьесу поставят», — подумал Виталий. Он почувствовал, как его обдало холодом неприязни к Лене. Он всегда его презирал за однообразие мыслей, пристрастие к службе и за внешний потерянный вид.
— О чем пьеса? Если не секрет, конечно.
— Не секрет. Об актере Федоре Волкове.
— Я тоже работаю над этой темой.
— Как? — Геля растерялась.
— Да. Уже давно. Я собираю материал. Почти собрал.
Геля посмотрела ему в глаза. Виталий спокойно выдержал ее взгляд. Помогли очки, и потом, в ответственные моменты он никогда не моргал.
— Леня не говорил вам о своей работе?
— Никогда. Что вы!
Геля даже остановилась посреди тротуара. Она чувствовала неловкость от создавшегося положения. Виталий неловкости не чувствовал, он сам создал это положение, хотя не мог еще до конца оценить выгоды своего заявления, но безошибочно понимал — он попал в чужие интересы, он их затрагивал, он становился предметом разговора и каких-то забот. Он приобщался к Йордановым. Первая буква «и краткое».