Автостопом на север
Шрифт:
Густав, Густав, пораскинь мозгами!
Вариант номер три! Если бы я помнил хотя бы десятка два анекдотов, их можно было бы рассказывать без конца, всё снова и снова.
Например, такой: «Какая разница между почтальоном и оконным стеклом? Почтальон сначала бегает, потом потеет, а окно сначала потеет, потом уж бежит».
Хи-хи! Я давлюсь от смеха и плюхаюсь на мешок Петера. Да, если я начну рассказывать, мне до самого Ростока хватит…
Глава II, или 9 часов 18 минут
Останавливается
Мотоцикл стреляет и трещит, как молотилка тех времен, когда у нас еще производственных кооперативов в деревне не было. Человечек выбирается из краг, сдвигает очки на лоб:
— Здравствуйте!
— Здрасте, дедушка, — мрачно отвечаю я. — Вам чего: подсказать, куда ехать, или подтолкнуть?
— Садись.
«Густав, — думаю я, — мерещится тебе или ты во сне?.. Тебя хотят подвезти, подвезти на север, к самому побережью, и без всяких там вариантов — первый, второй, третий…»
И на этой вот колымаге? Не на «татре» и даже не на «Ф-8» [3] ?
— А мы не перегрузим вашу тележку? — говорю я и показываю на матросский мешок Петера.
— Не такое возили! — говорит дедушка, поглаживая руль.
И вот я уже поднимаю проклятый мешок Петера, но при этом все же спрашиваю:
3
Старая модель автомобиля.
— Правда у вас ничего тут не проломится?
Вдруг коляска оживает. Из-под клеенки показывается маленькое серенькое чудовище и начинает брехать. Я подпрыгиваю, будто взбесившийся кузнечик. А маленькая шавка, упершись лапами в борт, рычит.
— Фу, каракатица! — кричу я.
Но треклятая скотина — ноль внимания, знай себе рычит, — теперь уже тоном ниже.
— Дурная примета, — отмечает дед. — Раз Беппо лает и рычит, значит, плохой человек. Вероятней всего, характер по запаху определяет.
Тем временем я уже совсем успокоился и только презрительно фыркаю.
— И знаете, сколько у нас было уже подтверждений тому! В нашем доме по соседству жил молодой человек, всегда такой вежливый, воспитанный, здоровается. «Добрый день» говорит, желает доброго пути. Но когда он проходил мимо, я что угодно мог делать — все равно Беппо рычал. Я уж псу сколько раз выговаривал: «Беппо, и ты можешь ошибаться», но он все же оказался прав.
— И как вы об этом узнали? — спрашиваю я, не сдержавшись.
— Молодой человек срезался на экзаменах.
— А я перешел. Средний балл 3,6.
Беппо все еще рычит, правда уже тише.
— Вот видите, — говорит дед. — Возможно, он просто от неожиданности испугался. Обычно-то он всю дорогу спит.
Дедушка
Став рядом со мной, он не достигает даже моего подбородка, и я еле удерживаюсь, чтобы не крикнуть: «Ну, как дела, малыш?»
Вместе мы упрятываем матросский мешок в коляску. Мне приказано разместиться на заднем сиденье. Отлично, а то ведь с этой карликовой пантерой в одной коляске далеко не уедешь.
Из кармана своего аккуратно выглаженного комбинезона — должно быть, тоже сохранился у него со времен Шиллера — дедушка достал автомобильные очки, очень похожие на его собственные, сдвинутые на лоб и поблескивающие, будто два огромных выпученных глаза. Только у этих резинка другая: у дедушки широкая, рифленая, а у вторых — от банки для консервирования, красная и гладкая. Эти очки он теперь и надел на свою псину. А собачка ничего, сидит, все терпит, даже голову наклонила, чтобы дедушке удобней было.
Кто его знает, может, у собак и правда котелок варит? Соображают они, что ли? Но наш Крамс, когда мы ему такое преподносим, говорит — это метафизический балласт. Мне чего-то даже не по себе делается: попрыгунистый дед, старинный граммофон на трех колесах и пес в автомобильных очках, так похожий на своего хозяина, — чудно! А тут еще серое облачко закрыло солнце… Бр-р-р!
«Хватит, Густав! — говорю я. — Это тебе не гном из «Белоснежки», это просто дед чокнутый и глупая собачка при нем…»
Скрылась за поворотом бензоколонка, исчезла и очередь неподалеку от нее. Чтоб вам торчать здесь до позеленения! Чтоб никто вас не посадил к себе в машину!
Надо мной голубое небо — серое облачко растаяло. Под колесами поет асфальт.
А Беппо уперся передними лапами в бортик и поглядывает через огромные очки на белый свет.
Может, правда мне лучше петь что-нибудь или анекдоты рассказывать?
— Рассказать вам анекдот? — спрашиваю.
— Почему бы и нет? — кричит дедушка. — Только тебе орать придется, охрипнешь. Так что, лучше наслаждайся солнечным днем. Благодать. Воздух — бархатный!
Благодать там или не благодать, бархатный воздух или еще какой, а мне вот в Росток надо.
— Может, газку прибавите?.. Не разобрали? Ваша тележка не может пошустрей, а?
— Почему? Вполне может.
Чуть приподнявшись, я смотрю через его плечо: на спидометре 25. Но стоило мне привстать, как сатаненок в коляске снова за свое — рычит, проклятый!