Автостопом в Судан
Шрифт:
День идет к вечеру. Давали чай без сахара, а от тюремной еды мы отказались. Коллега, сидящий в соседней камере, заходил к нам по секрету — пообщаться. Его обещали выпустить через несколько дней. Передаем ему записки на волю.
11 февраля, четверг
Спали. Ходили на прогулку в тюремный дворик. Вновь читали Пашин экземпляр журнала «Гео» с обширной статьей про Египет, а также книгу «Практика вольных путешествий». Опять спали. Вспоминали, кто когда и как начал путешествовать автостопом. В камере сыро и холодно. Все без изменений.
12 феврале, пятница
Сегодня утром
Начались седьмые сутки. В начале седьмых суток дверь нашей камеры со скрипом отворилась. Вошел майор (тот самый, который не знал своего фамилии-имени-отчества):
— Ну что, ребята. Сегодня приехали два ваших представителя из России. Наверное, вас скоро отпустят.
— А что за представители? — удивились мы.
— Спонсоры или как там они, которые вас направили, — объяснил майор. — Один вон на него похож, с бородой. А другой без бороды. Так что, если хотите, можете начинать кушать.
Мы решили не бросать голодовку, пока нас не отпустят; но сообщение майора нас весьма взволновало.
— Это Фил! — кричал возбужденный Шулов. — А второй кто?
Мы размышляли об этом интересном событии.
В этот день нам разрешили гулять сколько влезет (в тюремном дворе, разумеется). Некоторые из нас с радостью воспользовались этой возможностью. Паша, делая свою гимнастику, энергично размахивал руками. Мы смеялись: это он воображает, что избивает Концелидзе: вот так тебе! и вот так! Только оба Миши (Кошелев и Венедиктов) не радовались долгой прогулке, а лежали в камере, экономя исчезающие силы организма.
Охранники вытрезвителя радовались за нас и говорили, что теперь нас точно отпустят.
Гуляли мы очень долго. Потом, вернувшись в камеру, уже почти видели свободу через тюремные стены. И свершилось: примерно в пять часов вечера дверь камеры отворилась, и улыбающийся охранник известил нас:
— Ребята, амнистия!
Мы собрали рюкзаки. У ворот вытрезвителя стоял микроавтобус. Вероятно, именно он должен был нас отвезти на турецкую границу шесть с половиной дней назад. Или три дня назад — на встречу с «министром» и «российским представителем». Куда он повезет нас на сей раз?
Микроавтобус провез нас по вечернему городу… Вот она — выездная табличка Батуми. Да, это дорога на юг, в сторону турецкой границы! Но где же, интересно, наши паспорта?
Километрах в тринадцати южнее Батуми микроавтобус остановился около большого придорожного ресторана. Какая неожиданная встреча! Вот они, наши «спонсоры» — Фил Леонтьев и Энди Герасимов, вот и живой-здоровый-сытый Гриша Кубатьян, вот и какие-то важные люди в пиджаках — только Тенгиза Концелидзе нигде не было видно. Ресторанщики живо накрывали стол. В торжественной обстановке мы получили свои долгожданные паспорта и сели ужинать.
Постепенно нам начала приоткрываться тайна явлений.
Наш питерский друг Гриша Кубатьян прибыл в Батуми еще раньше нас. Путешествие его было благополучным. Никого из прочих стопщиков по трассе он не встретил, зато получил от одного из водителей вписку в этом самом городе Батуми. Приехав сюда ночью, Гриша сразу отправился на ночлег, пользуясь нарисованной тем водителем схемой.
За пару дней до того в Батуми было произведено очередное покушение на президента Аджарии Аслана Абашидзе. Немудрено, что стражи порядка проявляли повышенную бдительность, и когда в три часа ночи мимо президентского дворца проходил подозрительный человек с армянской фамилией, объемистым рюкзаком и «картой секретного объекта», они решили его арестовать. При допросе обнаружилось, да Гриша и не скрывал, что
Гришу держали в здании КГБ отдельно от нас, и подробностей о нашем заточении он не знал. Зато их прознали в Питере и в Москве. За пару дней, истекших с момента аварийного звонка Кости Шулова, родители Кости и мои подняли переполох среди журналистов, посольщиков и самих батумских ментов. О нашей судьбе сообщили по радио (правда, назвав нас велосипедистами), по телевизору, о нас беспокоились представители России в Тбилиси и представители Тбилиси в России. Более того, главный редактор газеты «Вольный ветер» С. Минделевич попросил помочь нам Сергея Шпилько, председателя госкомитета по физической культуре и туризму, а тот сообщил о нас своему другу, министру туризма Грузии. Наше задержание имело все больший резонанс. А тут, в довершение всего, представители команды «УЛЬТРА автостоп», получив бесплатные билеты на самолет, приезжают в Аджарию в желтых автостопных комбинезонах и пугают всех своим видом. Плюс наша голодовка. Все эти факторы и привели в результате к нашему освобождению.
На банкете, устроенном батумскими властями в честь нашего освобождения, присутствовал замминистра КГБ и прочие высокопоставленные личности. Обилием пищи они старались исправить свой имидж тюремщиков. На пищу мы особо не налегали (это могло быть вредно на пятый день голодовки), но с радостью воспользовались предложением позвонить родным по сотовому телефону. Как выяснилось позже, это было требование моих родителей, которым Концелидзе звонил с извинениями.
Тут Саша Казанцев проявил свой нетривиальный экономический подход к жизни. Дело в том, что он взял с собой в путь зарядное устройство для батареек, которое добыл еще во время своего другого путешествия, в США. В камере у него это устройство одолжили жильцы соседней камеры, от коих оно перешло к охранникам. Вернуть пропажу не удалось, так как охрана вскоре сменилась, а новые вертухаи не ведали об устройстве. Саша Казанцев отнес сию утрату на счет батумских властей и вытребовал у замминистра КГБ тридцать долларов в качестве компенсации.
По окончании банкета мы расстались с нашими «спонсорами» и тюремщиками и, погруженные в тот же самый микроавтобус, отправились на границу — уже с паспортами. Аджарские начальники торжественно передали нас с рук на руки турецким таможенникам, и мы, заплатив по десять долларов за турецкую визу, около полуночи оказались наконец-то в Турции.
Турция
13 февраля, суббота
Свежий морской воздух, паспорт в кармане, еда в желудке — что еще нужно для счастья?
Все, как один, решили ночью не спать, а ехать. Мы разделились на пары и разделили еду, недоупотребленную в ресторане, между собой. Костя Шулов поехал с Мишей Бенедиктовым, Миша Кошелев с Пашей Марутенковым, Гриша Кубатьян с Сашей Казанцевым, Андрей Петров — со мной. Так как машин не было видно, мы разбрелись по дороге и направились пешком, с разной скоростью, в сторону первого турецкого города Хопа.
Когда-то, вероятно, дороги вдоль берега здесь не было и машины срезали уголок Черного моря, переплывая из Батуми в Турцию и обратно на пароме. Сейчас переход работал, но дорога не сияла новизной, а была почему-то гораздо хуже, чем с советской стороны (наверное, она была в стадии ремонта). Мы шли впотьмах, удивляясь на дорогу и вспоминая батумские приключения. Море шумело совсем близко; в нем бледно отражались огни далеких деревень и звезд.