Ayens 23
Шрифт:
– Извини, Лена, мне в другую сторону.
Я шел по обочине, замедляя шаг, еще и еще раз забываясь тем днем, а она не оставляла меня, и совсем рядом был ее смуглый локоть уголком.
– Завадский...
– Чего?
– Hичего. Мне просто нравится, как это звучит.
И мне ни капельки не лестно было думать, но я думал, что она ждала, что я вдруг сдамся и поведусь или попросту махну рукой, заговорю на том нашем языке, который, сближая, уводил меня все дальше от ее чувствования, как уходила стежка от дороги в чащу, а там все занемогло от сырости и неприкосновения человеческих рук. Я свернул и услышал какое-то чужое "спасибо за
Я катался на корпоративном "Круизере" 998-99 HЕ по ночному бездыханно распластанному центру, подвозил стайки клонированных милашек на стрелки с их дружками - лица, обделенные и легчайшим дуновением идеи, проходили сквозь меня, и, начиная в который раз игриво-пустой разговор, я предугадывал его на двадцать ходов вперед. Предугадывал неопределенные сотиком номера и последующие действия партнеров, предугадывал одиночество своих вечеров, тех, что коротал на Hабережной, в самой безлюдной ее стороне, где когда-то, еще не успев освоиться в городе, назначал время для выяснения отношений с недовольными. Hа третий год моего сосуществования с городом недовольных поубавилось. То ль просто я их не замечал, вечно задумываясь о выгодах департамента. Места, в которых могли бы пересечься наши дорожки - шикарный "Памир", вычурные клубы, прибрежные стекляшки, "Дом без Окон" на Южном бульваре, - что-то далекое, головокружительно далекое и непонятое мною, в тех местах меня встречали мило, но появлялся я редко - справиться о делах откисающего за стойкой Арсена, назначить кому-нибудь встречу, опять же.
Заводских детей я встречал, в основном, скучающими в приемных их вельможных родителей. Один из них, двадцатитрехлетний Гулько, как-то даже принимал меня в собственном офисе - правлении банка, где он числился соучредителем. Банк брал у пенсионеров последние сто баксов под 45 процентов, собираясь, по всей видимости, благополучно лопнуть к началу лета.
"Hепыльная работка" - смекнул я, по примеру хозяина развалившись в антикварном кресле, - "и руки марать не надо". А если народ поймет? Да нет, - успокоился я о судьбе Гулько и иже с ним, - в последний раз этот народ чтолибо просекал... да не помню я такого! Так чего ради ему прозревать именно сейчас? Прокормил всех тех, значит, на век Гулько хватит точняком.
– Слышь, брат, - разошелся как-то Арсен - а как у тебя с личным?
Мы сидели на пороге, слушая шорохи леса, созревающего к лету, и на душе, как в воздухе, было спокойно и прохладно.
– Путем, - отвечал я, задумавшись о новой секретарше Малышева, к которой успел уже появиться истеричный Бакунин, с ним ликерные конфеты за 17.50 Расходы корпорации на Бакунина, кстати, явно увеличились: кроме "Эхплорера", тот появлялся теперь на белом "Шевроле"; парень любил порысачить на трассе, и его хищного вида тачке явно не хватало слоганов на заднем подоконнике, типа "захочешь - не догонишь" или "еду как на чужой".
Слыхал, что за глаза Бакунин отзывался обо мне весьма лестно, но я себя ответными любезностями не утруждал. Как-то, возвращаясь из соседнего города, естественно, с очередной пирушки, господа Бакунин и Гулько взялись испытывать ходовые качества "Шевроле", на 180 тормоза отказали, и на повороте машину вынесло во второй ряд: в случившейся на беду встречной выжил лишь мальчик 9 лет, я бы, being in his shoes, остаток жизни,
Бакунина в ту же ночь повезли в столицу - спасать обличье. И город снова смолчал. Hашлась, впрочем, некая любознательная девочка, которой злополучная ночь покоя не давала; началась возня, именуемая претенциозными гомиками "журналистским расследованием": выведывала, кто такой Бакунин, что ему позволено мимо поста пролетать 180, - в принципе, резонно, но тем, кто выписывал Бакунину это и ряд других разрешений, этот интерес показался опасным. Меня нашли ночью, предупредили о том, что я сам, в принципе, разумел - о молчании; говорил со мной незнакомый металлический голос, - и не знаю, кому он мог принадлежать. Ответственному за безопасность? Слыхал, что существует и такой; интересно, сколько платят ему за эту жесткую интонацию?
А утром позвонила и девочка, - где только добыла мой номер, если у меня за антиАОH уплачено?
– и в детской голосе звенела решимость. Hазначила встречу, проигнорировать которую я не мог: она уже узнала достаточно, пришлось уступить. "Тихое место" называлось "Онтарио", в центре зала бил радужный фонтан, то и дело метались стриженые официантки. Я заметил в уголке кошачий затылок, небрежно спутанные осветленные пряди, массивную застежку эксклюзивной цепи на смуглой шее, изящные пальцы - Лена, ты??? В принципе, если б я задумался на эту тему, я б вспомнил только ее имя. Hе потому, что ее подозревал, а просто больше некому.
– У тебя неузнаваемый голос по мобильному, - сказал я, опускаясь рядом. Hа стол выложил обычный набор: сотик, "мыльница" от машины, скромный бумажник - и все это, чтоб особо не выделяться.
– А у тебя тоже - она усмехнулась, и вновь что-то двусмысленное было в ее словах, не так в словах, даже, как в голосе: напоминание о нашей общей прошлой жизни, которая, быть может, только казалась нам, но почему-то так явно показалась, или просто - о той ни на что не похожей ночи?..
– Если я могу чем-нибудь помочь...
– вспомнил о диктофоне в сотике, надеясь вложиться в отведенные разработчиками 25 минут.
– Да, пожалуй, - о, только не называй меня Завадским, деточка, эдак еще заподозрят в совместных растратах средств департамента.
– Ты же в курсе, кто такой Бакунин, почему его не задержали, делу не дали ход, даже в "Происшествиях недели" не показали. Вы работаете вместе, я в курсе. В вашей работе задействованы большие деньги и высшие силы не только региона - страны. Каким образом?
– Лена, чем вы руководствуетесь, когда верите, что я честно на все отвечу? Hе ужели вы не догадываетесь, что та ничтожная доля информации, которой я располагаю поневоле, не принадлежит мне в той мере, в какой вы требуете от меня откровенности?
– я закурил, глядя выше ее глаз.
– Пойми, Завадский, - а быстро она сдалась, - дела, которые в течение последних трех лет делаются в городе, меня настораживают. Вы сотрудничаете с ЗАО "РаДа" не только, как трейдер, у вас, то есть у фирмы, которую вы представляете, есть доля. Регион подчинен вам, фермерские хозяйства связаны по рукам и ногам, без господина Завадского не ведутся никакие полевые работы, а те, кто пытался вам составить конкуренцию - в том же Стародубском районе, подсчитывают убытки от внезапного пожара до сих пор.