Баба Люба. Вернуть СССР 4
Шрифт:
Анжелика шумно шмыгнула носом и побежала.
Мы свернули ещё раз. Очередная забитая людьми остановка. И даже следа автобуса нету.
— Бежим дальше! — велела я.
И мы опять бежали.
Я не знаю, сколько продолжался наш забег. Думаю, мы побили все марафонские рекорды.
Наконец, мы выскочили у какой-то остановки, где был социальный транспорт и люди с белыми и красными повязками на рукавах.
— Анжелика, объясни им, что нам нужно выехать из города! — хрипло велела я, пытаясь рукавом вытереть заливающий глаза
— Знаю, — кивнула та, бросилась к ближайшему коренастому негру с повязкой и затараторила на английском.
А я обессиленно прислонилась к ближайшему дереву. Руки и ноги дрожали, сердце ходило ходуном, перед глазами плыли круги.
— Мадам, вам плохо? — по-английски спросила девушка в белой накидке с эмблемой красного креста, требовательно заглядывая мне в глаза.
— Угу, — прохрипела я, — дайте воды!
— What? — не поняла та.
— Water! Drink!
— Оne minute, madam, — улыбнулась девушка, сбегала к фургону и принесла мне бутылку воды.
О! Какое же это блаженство — испить глоток воды после километрового забега.
Я так не бегала никогда, ни в той, ни в этой жизни, мамой клянусь.
Теперь Америку я ещё больше не забуду.
И, кстати, вопросов у меня к Комиссарову и Кущу значительно прибавилось. Ну ведь какие гады! Могли же меня предупредить, что город говном зальется. Я бы хоть не попёрлась в это кафе. Сидели бы дома, в целости и сохранности.
Буквально через десять минут небольшой микроавтобус был укомплектован такими же спасшимися бедолагами, как и мы с Анжеликой, и мы выехали по направлению в пригород.
— Они сказали, что нас вывезут в соседний район. А уже оттуда мы сможем добраться в наш пансионат, — деловито объяснила Анжелика, которая экспроприировала мою бутылку с водой и сейчас допивала остатки.
— А они не сказали, на чём мы доедем? — забеспокоилась я, — если на такси, то у нас денег столько нету.
— Я уверена, что там будут автобусы, — беспечно отмахнулась Анжелика и задумчиво спросила, — мама Люба, как ты думаешь, это дерьмо, она до нашего пансионата не дойдёт же?
— Думаю, что во всём Нью-Йорке столько дерьма не найдётся, чтобы залить всю Америку, — дипломатично ответила я и посмотрела в окно.
Некоторое время мы ехали молча.
Анжелика демонстративно сопела, явно хотела обсудить всё со мной, но я не обращала внимания.
Пусть отрефлексирует эту ситуацию.
А сама смотрела в окно и думала. Да, мы сделали это! Мы залили дерьмом почти весь Нью-Йорк. Чувствовала ли я раскаяние? Не знаю. Если смотреть на нанесённый вред архитектуре, то, возможно и да. Но если брать в целом и сравнить с тем, что через пару десятков лет Америка зальёт, причём не дерьмом, а кровью, Косово, Донбасс, Курск — то нет. Наоборот, я ощущала удовлетворение и радостное злорадство.
Но Комиссарова и Куща я убью, как вернусь!
Когда мы, наконец, с двумя пересадками
Все трое красавцев сидели в номере и что-то обсуждали.
— Я сейчас кого-то убью! — сурово заявила им я, — разве нельзя было предупредить? Мы в городе чуть в дерьме не утонули! Там капец сейчас что творится!
— И это только начало, Люба, — тихо сказал Пивоваров и тяжко вздохнул.
Глава 12
— Как вам это удалось? — удивилась я.
Признаюсь честно, я, конечно, надеялась, что нам удастся совершить пару диверсий. Возможно, даже среди них будет одна-две большие. Но, честно скажу, такого масштабного барабума даже я не ожидала.
— Это всё Гольдман, — скромно сказал Кущ. — Если бы не его схемы…
— Это его племянница подстаралась, — добавил Комиссаров. Он весь аж лучился от удовольствия, — а мы просто воспользовались моментом.
— Ути-пути, скромняшки какие, — довольно хохотнул Пивоваров, — а сами-то так, просто в сторонке постояли, стенку колупали.
— Но согласитесь, Пётр Кузьмич, без его помощи у нас бы так не вышло, — не согласился Кущ, — Да, кое-какие манёвры мы бы, конечно, сделали. Но это всё было бы не столь серьёзным!
— И спасибо Ирине Александровне, что его привела, — вспомнил Пивоваров, — а мы про неё плохо думали. Надо бы извиниться и принять в нашу компанию.
— А можно конкретнее о манёврах? — мне было любопытно.
— В общем удалось жахнуть все четырнадцать станций, — пояснил довольный Кущ.
— В смысле жахнуть? — побледнела я.
— Да там ничего страшного, — махнул рукой Комиссаров, — мы просто штыри в нужных точках вбили и всё посыпалось. Они же, буржуи, слишком уж на технологии свои надеются. А мы по старинке… взяли арматуру, присобачили в нужных местах, чуток покоцали, и вот результат…
Он хохотнул и, потирая ладони, сказал:
— Это дело теперь и обмыть можно!
— У нас же сухой закон, — вздохнул Кущ, — Арсений узнает — проблем потом не оберёшься.
— Да, Ефим, — поддержал его Пивоваров, — давай уже, как вернёмся, тогда и отметим, с размахом. Можно у меня на даче. Там лес, речка, рыбалка… Я такие шашлыки делать умею, пальчики оближешь, меня ещё дед научил. Берёшь, значит, мясо и замачиваешь его…
Но в чём правильно замачивать мясо по родовому рецепту Пивоваровых, мы так и не узнали — неожиданно дверь распахнулась и комнату заполнили люди.
— Что случилось? — изумлённо выдавила я.
— Вот! — закричала Аврора Илларионовна тыкая в Куща пальцем и живенько обернулась к двум мрачным полицейским, — Это они! Я вам точно говорю, это они! Вяжите их!
Полицейские переглянулись и один из них спросил:
— What?
— Где эта переводчица? — Заверещала Аврора Илларионовна, — Они же ни черта по-нашему не понимают!