Бабам - война противопоказана!
Шрифт:
Или, например, ритм «Проблема — успех». Серьезная работа никогда не бывает односторонней. Проблемы возникают и решаются нами. Потом проблемы возникают вновь, и опять решаются...
– Предположим, я осознала какой-то ритм, - спросила Ариадна, - и что мне с ним делать?!
– Если мы видим ритм, то нам надо осознать носителя этого ритма. Хорошо, если носитель ритма — упомянутая выше жена. А если «жизнь не удалась» - то кто виноват или что виновато? С чем надо работать, чтобы неудачи кончились? Ритм в природе — это два позитива, а не плюс с минусом, когда что-то есть, а чего-то нет! Отрицание чего-то — это человеческий способ рассуждения, когда «всё наше — это хорошо, а всё чужое — это плохо»! Отрицания в природе нет — там просто есть отношения разных позитивов! Например, нельзя себе говорить: «Я не хочу курить!». Надо говорить: «Я хочу
Это — первая моя мысль о законе двойного отрицания. Я её изложил коротко; умный человек — её сам додумает, а глупому человеку — диалектика вообще не нужна...
– А какая вторая мысль про этот закон?
– спросила Ариадна, - ритм — это барабаны, так? А что тогда означает лестница в погреб?
– Вторая мысль — это развитие того объекта, который нам выдает ритм. Конечно, не у всех объектов ритм виден. Например, камень лежит на дороге — какой у него ритм? Не знаю. Может быть, только ритм температурный, от нагрева днем и охлаждения ночью. По поводу камней обратитесь к физикам. Но вот если мы идем по дороге, а на дороге лежит камень, то мы можем обобщить ситуацию: какой ритм дороги? То дорога просто земляная в лесу, то камнями в городе выложена, то песок или гравий какой-нибудь — то есть, рассудку уже веселее, так как есть различия, разные состояния дороги. И состояния тоже — то дорога в ямах да колдобинах, то вдруг асфальт ухоженный… Почему дорога вдруг стала асфальтированной? Значит, город скоро покажется?
Но это — всё ещё логика. А вот диалектика состоит в том, что носитель ритма со временем изменяется. И если носитель ритма, который тебя интересует, это твоя жена, то изменение ритма настроений жены — это уже вопрос серьезнее, чем камни на дороге. Такое изменение — не исчезновение одной стороны ритма! Если ритм, например, «любит — не любит», то изменение ритма не означает «любит всегда» или «Никогда больше теперь не любит»! Диалектика — это не логика! Изменение ритма — это то же самое «любит — не любит», но — немного иначе! И новая сторона «любит», и новая сторона «не любит», имеют нечто общее, чего раньше у жены вообще не было! Например, жена научилась вкусный борщ варить, и теперь по тому, что она тебе в тарелку налила, можно легко определить — любит она тебя сегодня или не любит! А раньше борщ варить она вообще не умела, и свое настроение — выражала как-то иначе…
То есть, есть две противоположные друг другу специфики ритма, а есть нечто общее, что тоже изменяется; но изменяется оно намного медленнее, чем действует сам ритм! Например, есть ритм «днем тепло, а ночью холодно», но не каждый заметит, что за 100 лет среднесуточная температура в этой местности на двадцать градусов повысилась! Ритм «холодно — тепло» никуда не исчез, но вместо ёлок, грубо говоря, в твоей местности стали расти банановые деревья; растения — изменение общей основы ритма заметили!
– А вот что касается лестницы в погреб, - продолжил я, - то я опять вернусь к тому моменту, что «материя — изменяется, а сознание — тормозит». То есть, материальный объект, о котором мы думаем, с течением времени много раз уже изменился и усложнился. А мы что-то не заметили, а что-то заметили, но не поняли, почему он теперь себя ведет иначе. Так вот, если ты перестал понимать, что с твоим объектом происходит (например — твой объект это рынок сбыта твоих товаров или услуг), то надо вернуться к самому началу, к самому относительно простому состоянию и понять по очереди каждое отдельное изменение объекта, которые в нем накопились.
Например, тот же самый капитализм по Марксу: некая
А ещё раньше — не было завода механизированного, а была мануфактура — где собранные вместе рабочие, разделив работу на отдельные операции, производили некий товар, когда каждый рабочий своей операцией отдельной мастерски занимался, на другое не отвлекаясь.
А ещё раньше — были купцы, а никакой мануфактуры не было, и рабочих не было, а была только торговля, и купцы выгадывали свою прибыль на разнице цен на один товар в разных областях. И был оборот денег, но не было его массового производства в одной мануфактуре.
А ещё раньше и денег не было, а обмен между соседями был натуральным — Например, «Я тебя четыре овцы и пару железных ножей, а ты мне — дойную корову»!
– Вот такое упрощение ситуации и надо производить!
– продолжил я, - чтобы добраться до твоего самого раннего опыта общения с твоим объектом, или до первого опыта человеческого, если ты философ или ученый! Я не говорю, что правильно изложил историю развития экономики. Но важно вот что: сначала надо понять самое простое отношение, состояние объекта., а потом уже по очереди понимать все его последовательные усложнения!
И это — второй момент, который мне приходит в голову в связи с законом двойного отрицания.
И если случилась проблема, то надо сначала вспомнить, с чего всё началось, а не переживать эмоционально, что «Теперь — всё стало очень плохо!».
– А теперь про мужика с топором?
– спросил Ариадна.
– Третья мысль простая: отрицание необходимо, но абсолютного, 100% отрицания — быть не должно.
Во-первых, отрицание необходимо почему? Потому, чтобы помнить, с какой исходной проблемы всё началось. Часто бывает так, что общество предлагает тебе несколько вариантов внешне красивых и правильных действий — но здесь нельзя увлекаться подражанием чужому опыту, пусть даже и успешному! Человек действует из-за нехватки чего-то, из-за нехватки, реально существующей или возможной в будущем. Состояние нехватки и создает нам проблему, невозможность привычной жизни. Любое наше действие — это отрицание проблемы. И об этом надо помнить; знать, не «что хотят от тебя люди» и не «что люди обычно делают», а надо помнить — с какой исходной проблемы ты начал. С какой проблемой я борюсь, какое состояние своих дел я отрицаю? А потом уже — помнить, как «всё это выглядит» в чужих глазах...
Во-вторых, не бывает ничего абсолютно плохого; почти у любой вещи можно чему-то научиться! Например, США после второй мировой войны вооружились реактивными самолетами. СССР США не любил, но не отвернулся гордо; СССР тоже вооружился реактивными самолетами! Или, например, концлагеря фашистов — очень плохое дело с их стороны. Но если твои заключенные сидят не больше года перед выходом на волю, и ты хочешь сделать им двор для прогулок с газонами и спортивными площадками, и ты искренне за них переживаешь — но ты всё равно обнесешь двор колючей проволокой и поставишь автоматчиков на вышках вокруг! Ибо, при всей аморальности фашистов — схема их концлагеря есть схема рациональная!
– Или взять Маркса, - продолжил я, - Я не хочу его защищать или критиковать — я просто хочу напомнить, как он поступил. Короче говоря, молодой Маркс интересовался философией. И ему нравились две стороны философии — и материализм, и идеализм. И с другой стороны, обе эти философии ему не нравились!
В материализме ему нравился сам материализм — объяснение, что «человек ничего не выдумывает из головы — он видит вещь, понимает, как она устроена и учится её делать». Но материализм 18 века был неподвижен; и отношения государств, и характер женщины, и моё мастерство, один раз возникнув, уже никогда не менялись, по мнению того материализма. В Европе бушевали революции, а материализм не мог их объяснить. С другой стороны, идеалист Гегель утверждал, что всё изменяется. То, что всё изменяется, Марксу нравилось. Но Гегель был идеалистом, то есть, верил в бога. То есть, если Бог пошлет знание, то ты сразу что-то поймешь и этому научишься; а если Бог не захочет — то ты хоть заучись, но даже таблицу умножения выучить не сможешь... А Марксу хотелось учиться самому, а не ждать, когда его научат и научат ли вообще!