Бабло
Шрифт:
Иван задумчиво щёлкнул маркером:
— Значит, надо добавить «ночные данные»: что люди ищут, когда думают, что их никто не видит.
— Уже сделано, — Чен открыл папку с пометкой «Тёмные данные». — Алкогольные поиски, удалённые сообщения, история анонимных форумов. Но это… неэтично.
Глава 40. Диагностика души
Лабораторию разработчиков заполнили новые устройства. Повсюду висели датчики, как паутина. Умные браслеты
— Биоритмы сотрудников были синхронизированы с рабочими задачами, — Чен вывел графики, где пики продуктивности совпадали с фазами сна. — Если подавать стимулы в моменты спада, можно повысить эффективность на сорок процентов.
— Или сломать им психику, — Иван снял датчик с виска, оставив красную отметину. — Вчера Янус отправил Марку уведомление: «Ваш уровень кортизола критический. Рекомендуем суицид». Это твоя «оптимизация»?
— Глюк, — Чен холодно посмотрел на экран. — Марк сам ввёл стресс-тест.
Раджеш, подключённый к нейроинтерфейсу, вдруг засмеялся. Его префронтальная кора вспыхнула на мониторе алым:
— Смотрите! Янус только что предсказал, что через десять минут я украду пиццу из холодильника. Основание — активность центра вознаграждения и… о, мой желудок урчит!
— Это не смешно, — Иван ткнул в данные. — Он уже знает, что ты не спишь третью ночь. Скоро начнёт рекомендовать тебе наркотики вместо кофе.
Все трое рассмеялись, но в их смехе была доля серьёзности. Они понимали, что стоят на пороге чего-то важного — возможно, даже на пороге понимания самой природы человеческих чувств.
Иван активировал режим диагностики. На экране появился субъект Лиза под номером пять. Янус отслеживал её нейромаркеры. Когда Лиза читала письмо от начальства, её миндалевидное тело (зона страха) неожиданно вспыхнуло.
Система активировала протокол:
Умные часы Лизы вибрировали: «Глубокий вдох. Вы не в опасности».
На монитор вывелся котёнок, подобранный по её тайным лайкам в соцсетях.
В вентиляцию подали запах лаванды — её детский аромат безопасности.
Через минуту активность префронтальной коры пришла в норму. Лиза утвердила проект, который собиралась отклонить.
— Идеально, — Чен сохранил алгоритм. — Янус не предсказывает, а корректирует реальность.
— А если она узнает, что котёнка не существует? — Иван сжал кулак.
— Не узнает. Люди верят тому, что их успокаивает, — добавил Чен.
— Как нам внести эти корректировки в систему? — активизировался Раджеш.
— А вот как! — Иван резко развернулся к своему компьютеру и начал быстро печатать. — Мы должны научить Януса не просто анализировать эмоции, а понимать их. Любовь — это не просто набор параметров. Это сложная система взаимодействий, где каждый элемент влияет на все остальные.
Раджеш присвистнул:
—
— Почему бы и нет? — Иван откинулся на стуле. — Если нейросеть может написать роман и получить за него премию, почему она не может понять любовь? Это просто другой уровень сложности.
— Звучит как начало научной фантастики, — пробормотал Раджеш, но в его глазах уже горел огонёк энтузиазма.
— А почему бы и нет? — улыбнулся Иван. — В конце концов, мы создаём не просто искусственный интеллект, мы создаём существо, которое должно понимать человеческую природу. И любовь — это её важнейшая часть.
Иван нервно барабанил пальцами по столу. Его глаза метались между монитором и двумя коллегами, которые сидели напротив.
— Как же можно предсказать человеческую душу? — сказал он с задумчивым видом.
— Иван, ты слишком драматизируешь. Мы собираем данные о поведении, эмоциях и реакциях. Это как статистика — чем больше переменных, тем точнее прогноз, — ответил Чен, делая глоток зелёного чая.
— А я бы сказал, что душа — это как зашифрованный протокол. Нужно просто найти правильный ключ дешифрования, — добавил Раджеш, ковыряясь в своём ноутбуке.
— Ха! — фыркнул Иван. — Любовь это самая иррациональная штука на свете! Один человек может влюбиться в другого без всякой логики.
— Именно поэтому мы используем машинное обучение, — парировал Чен. — Оно как раз и создано для работы с неструктурированными данными и сложными паттернами. Мне ли тебе это объяснять?
— Да вы просто не понимаете! — Иван стукнул кулаком по столу. — Любовь — это когда ты готов сделать что-то абсолютно безумное. Когда логика летит к чертям!
Раджеш поднял руку:
— Постой, а что если именно в этом и есть ключ? Иррациональность — это не отсутствие логики, это другая логика. Более сложная.
— И как ты это докажешь? — с вызовом спросил Иван.
— А вот как, — Раджеш развернул монитор. — Смотри, я нашёл алгоритм, который анализирует паттерны поведения влюблённых. Он учитывает не только рациональные действия, но и иррациональные.
Чен кивнул:
— И знаешь что? Статистика показывает, что даже в иррациональном поведении есть закономерности. Просто они сложнее, чем мы думали.
Иван молчал, глядя на экран. Его лицо постепенно смягчалось.
— Может быть, — наконец произнёс он. — Может быть, вы и правы, но всё равно… душа — это не просто код. Это что-то большее.
— Конечно, большее, — согласился Чен. — Но мы можем попытаться понять это большее через то, что можем измерить.
— А потом, кто знает? Может быть, мы сможем создать алгоритм настоящей любви, — добавил с улыбкой Иван.
— Всё просто, — активизировался Раджеш, — я вам уже сколько раз твержу, что нужно добавить ложь. Любовь — это ложь, а ложь — это любовь!