Бабочка маркизы Помпадур

Лесина Екатерина

Тогда кто?

Человек не спешил. Он двигался не от дома, а к дому. Зачем?

Затем, что при таком количестве комнат и Лехином раздолбайстве в этот дом несложно проникнуть. Штаны Славка застегивал на бегу. И только оказавшись на лестнице, понял, что действовать надо тихо.

Он спускался, стараясь держаться в тени, и сердце бешено колотилось, напоминая, что Славка – вовсе не герой. Он не умеет драться. И безоружен… а тот, который пришел в дом?

Наверняка он решил бы подстраховаться.

И разумнее было бы остаться наверху.

Позвонить охране… или в полицию.

Но Славка спускался по лестнице, вслушиваясь в каждый звук. Главная дверь закрыта, следовательно, гость воспользуется запасной, которая держится на тонкой задвижке. Сколько раз Славка говорил, что и эту дверь следует заменить нормальной, железной, или хотя бы дубовой, с приличными замками и внутренним запором. Не слушали…

На кухне было пусто.

Опоздал? Пока Славка крался, играя в ниндзя, гость вышел с кухни. Но тогда Славка его в коридоре увидел бы… или нет?

Он вернулся в коридор, прошел к холлу, остановившись у мрачной скульптуры, которой самое место на помойке, и вслушался.

Тихо. Жутко. И жуть какая-то иррациональная. Самому от этого страха смеяться хочется. Вот привиделось ему на ночь глядя… Чем дальше Славка думал, тем меньше себе верил. Видел ли он кого-то на улице? Или же решил, что видел? Тихий звон заставил обернуться. Славка увидел тень, метнувшуюся сбоку, а потом стало больно и темно…

– Эй, вставай… Славка… да чтоб тебя!

На лицо полилась вода, и Славка моргнул. Он пришел в себя как-то сразу и дернулся, пытаясь сесть, но был остановлен Лехиной рукой:

– Лежи.

Лежал не на полу – на диванчике, заботливо укрытый пледом. И подушечку под голову подсунули. Твердая, как камень. А голова – колокол колоколом.

Славка ощупал затылок, убеждаясь, что тот вообще на месте. Кожа была мягкой, болезненной и набрякшей.

– Тебя хорошо приложили, – Леха сам вытер полотенцем воду с лица. – Сейчас полежишь чуть, и в больничку съездим. А то вдруг последние мозги отбили.

– Не надо. Чем меня долбанули?

– Конем.

Бронзовый крылатый конь, украшавший каминную полку, никогда Славке не нравился. Но повезло. Этакой бандурой и череп раскроить недолго. Выходит, били не в полную силу или же Славка вывернулся из-под удара?

– Чего было?

Леха был своим, прежним, но все равно чуток другим.

– Я не спал. Выглянул во двор. Вижу – идет кто-то. Спустился посмотреть. И вот…

– Вот. Охрану чего не вызвал?

– Не подумал.

– Не подумал он… а если бы тебе башку раскроили? Или еще чего? Герой, мать твою за ногу… – Леха ругался беззлобно. – Лежи, кому сказано.

Славка и сам понял, что попытка сесть была неудачной.

– На вот, – Леха протянул рамку с бабочкой, мелкой и какой-то серой, невыразительной. – Тебе оставили. На долгую память.

– А отпечатки есть?

– Думаешь, он такой дебил, чтоб пальчиками разбрасываться? А врача я вызову. Пускай

глянет. С тебя все равно не убудет, а Лехе спокойней. У него, понимаешь, душа не на месте.

– У меня тоже, – Славка поерзал, поправляя подушку под головой. – Не уходи. Давай поговорим. Мне… очень жаль, что так получилось с Карой. Я не хотел. Сначала. А потом уже не смог остановиться. Почему ты молчал?

Леха взъерошил волосы, пожал плечами, потом все ж ответил:

– А что бы изменилось? Шалава – она всегда шалава… я ж видел, что ей надо.

– И что?

– Нас лбами столкнуть. Чтоб тебя здесь не было.

Логично. Она была умной тварью. Лучше, когда у фирмы один владелец, чем два. Легче контролировать. А Славка – идиот. Надеялся на что-то… хотя да, надеялся, что его оставят в покое.

Как есть идиот. Безвольный.

– Мне уже не больно было, – тихо добавил Леха. – Привык как-то к ее выкрутасам. Но Алинка – другое. Тронешь, и точно поссоримся. Навсегда, Слава. Я знаю, что ты про нее думаешь. Я и сам поначалу… Только она – настоящая. Мне рядом с нею жить хочется. И такое ощущение… как будто я ее всю жизнь искал. А Кара просто похожа. Вот и ошибся на свою голову.

Не только он ошибся. И теперь Славку беспокоило другое. Допустим, Леха прав и девчонка – совсем не тварь подколодная, какой была Кара. Точнее, оно уже и видно, что не тварь. Но вот узнает она правду, и что тогда?

И легка на помине.

– Доброе утро, – Алина была в простеньких джинсах и майке с рисунком. Кара в жизни такое не надела бы. И не стала бы называть утро добрым. Щуриться так по-кошачьи сонно. И улыбаться Лехе какой-то светлой улыбкой, от которой тот сразу расцвел.

Ну и что Славке с этими двоими делать? Леха и вправду без нее сдохнет. Чисто из врожденного упрямства.

– Доброе, – Славка все-таки сел, придерживая голову обеими руками. С нее хватило бы отвалиться. – Прошу прощения за вчерашнее. Не хотел тебя обидеть. Перенервничал.

А она не поверила, но ответила вежливым кивком:

– Да. Конечно. Ничего страшного.

Тут уж не поверил Славка.

– Очаровательно… никто не любит Славика. И твоя подруга тоже… а я – хороший.

Леха заржал, как конь. Алина же порозовела.

– Даша, она… не то чтобы вас… у нее в целом предубеждения имеются. Что с вами случилось?

– Ночью с лестницы навернулся, – ответил Славка, понимая, что правду в очередной раз следует умолчать. Он в жизни столько не лгал, сколько за прошедшие дни. – Теперь вот маюсь.

Маяться лежа было легче. И даже потолок перестал вращаться… Конь, значит. Бронзовый. Крылатый. Об череп. Найти бы эту сволочь, которая устроила столкновение. И Славка найдет всенепременнейше, уже по сугубо личным причинам. Они, как известно, мотивацию повышают.

– Леша, нужно вызвать врача…

– Вызову, – он обнял Алинку и за спину задвинул, точно защищая. Да не собирался Славка ее трогать. У него сил нет.