Бабушки (сборник)
Шрифт:
Дважды он получал взыскания: за плохо вычищенные сапоги Джеймса отправили на кухню чистить картошку, а за недостаточно поспешное приветствие старшего по званию — поставили в ночной караул.
К концу учений дало о себе знать поврежденное в школьные годы колено. Сержант Бакстер приказал перебинтовать его потуже: растянутая связка — не помеха стойкому бойцу. Наконец сотни новобранцев в учебном лагере превратились в настоящих мужчин, сплоченных неделями изнурительной муштры. Новоиспеченных солдат отправили в гарнизон на западе, а в учебный лагерь прибыли новички. Соратники Джеймса глядели на них с насмешливым сожалением. «Бедолаги и знать не знают, что их ждет», — снисходительно говорили они, отправляясь к автобусам.
Перед отправкой всем дали увольнительную на выходные. Джеймс вернулся домой с великой неохотой, понимая, что его возвращение наверняка расстроит родителей. Он попытался представить
Вместо этого он поцеловал мать на прощание, по-сыновни похлопал отца по несгибаемой спине и уехал на запад Англии.
Сотни молодых людей продолжили там обучение воинским премудростям. Дело пошло легче, хотя все изнывали от скуки. В перерывах между муштрой и учениями Джеймс лежал на койке и читал стихи. Пол Брайант, бросивший школу в четырнадцать лет, теперь следовал примеру Джеймса с тем же упорством, с каким Джеймс когда-то во всем подражал Дональду. Полу было гораздо труднее: длинные слова давались ему нелегко. Джеймс одолжил Полу томик стихов и вспомнил, как сам упивался поэзией. Пол Брайант с жаром поблагодарил приятеля и забормотал, перелистывая страницы:
— Ох, как здорово… И вот это тоже!
Сыну угольщика, в жизни не выезжавшему из города, нравились стихотворения о природе и сельской жизни.
Под цветом вишня по весне Согнулась… [16]Или, например:
Я вышел в мглистый лес ночной. Чтоб лоб горящий остудить… [17]— А еще есть что-нибудь похожее? — смущенно спрашивал он, как совсем недавно Джеймс спрашивал Дональда.
16
Хаусмен А. Э. Стихотворение II из сборника «Шропширский парень».
17
Йейтс У. Б. Песня бродяги Ангуса. (Пер. Г. Кружкова)
Джеймс с Полом и несколько других юношей счастливо избегли всеобъемлющей тоски. Всем остро недоставало развлечений: девушек в округе было мало, а пиво в пабах заканчивалось, как только выдавали увольнительные. Сотни молодых людей в бесконечном ожидании войны томились от безделья и скуки. Потом началась битва за Францию, новобранцы отправились туда и закончили свой путь на побережье Дюнкерка. Джеймс все это пропустил — старая травма дала себя знать, связки воспалились, колено распухло, и он попал в госпиталь.
Из его взвода погибли пятеро, двоих ранило. В связи с большими потерями два взвода пришлось объединить. Джеймс потерял свою боевую семью. Его приятель Пол с тяжелым ранением головы лежал в госпитале. Дональда ранило в ходе эвакуации из Дюнкерка. Джеймс получил увольнительную и поехал повидать друга. Дональд, с перебинтованными головой и рукой, выглядел ужасно, но все медсестры в отделении наперебой твердили, что он — душа и сердце госпиталя. В палате Дональда постоянно звучал смех и шутки, посетители приходили один за другим. Какой-то паренек сидел у койки Дональда и не спускал с него восхищенных глаз. Джеймс вспомнил свои
Джеймс провел с раненым целый день, пока не подошли к концу часы, отведенные для посетителей. Он питал безграничную признательность к Дональду (сознавая, однако, что тот, возможно, и не вспоминал о своем давнем приятеле) и с благодарностью принял врученную им стопку книг и брошюр.
Началась битва за Британию, Черчилль произносил зажигательные речи, но в гарнизонах мало что изменилось. Сражения шли в воздухе, вдали от сонного запада Англии. Джеймс мог бы попасть в военно-воздушные силы. Что ему помешало? Его отец был пехотинцем, поэтому Джеймсу и в голову не пришло избрать иной род войск. Британскими истребителями управляли ровесники Джеймса: он мог бы быть среди них, мог бы погибнуть — или стремительно нестись навстречу своей гибели. Его могли подбить над морем (и он бы «упился до смерти водами Дуврского пролива») или протаранить над сушей (и он бы «сгорел на пВогребальном костре „Спитфайра“»). Жаргон военных летчиков стали употреблять повсеместно, будто воздавая дань уважения погибшим героям.
Джеймс пошел в пехоту, потому что его отец был пехотинцем. Он отказался идти на курсы подготовки офицерских чинов в Андовере, потому что отец не дослужился до офицера. Джеймс не хотел оставлять свой взвод, своих приятелей и особенно Пола. О глубине своего одиночества он задумался только тогда, когда почувствовал, что взвод заменил ему семью.
Со времен Дюнкерка поменялся состав роты, в которой служил Джеймс. Поползли слухи, что их пошлют на фронт. Увольнительные объявили — и тут же отменили. Вместо Северной Африки — впрочем, бойцы и не догадывались, что сражения ведутся именно там — роту перебросили в Нортумберленд. Проблема заключалась в том, что мобилизованных было слишком много — власти перестарались, плохо представляя себе возможное развитие военной кампании. В гарнизонах бездействовали сотни тысяч солдат, жаждущих принять участие в боях. Сержанты и капралы утверждали, что зеленая молодежь своего счастья не понимает: их могли послать в шахты, уголь добывать. Что, не хочется в забой? Тогда не жалуйся на скуку. От безделья многие заболевали: бессмысленное ожидание изматывало душу, изнуряло разум, сводило с ума. На этой благодатной почве бурным цветом прорастали совершенно фантастические слухи.
Для поддержания и укрепления боевого духа личного состава стали приглашать артистов эстрады. В казарменных радиоприемниках звучал чарующий голос Веры Линн. Офицеры службы армейского просвещения организовывали лекции по самым разным предметам, и их посещали все, потому что делать было больше нечего. Изредка солдат отпускали в увольнительную, но городок по соседству с гарнизоном особых развлечений предложить не мог. Пива в пабах катастрофически не хватало. В закусочных подавали сомнительного вкуса сосиски и омлет из американского яичного порошка. Радовали только овощи и фрукты из окрестных деревень. Полу Брайанту здесь понравилось бы, да только его перевели в другую роту. Поговаривали, что все мясо и свежие яйца увозят в лондонские рестораны, где прожигают жизнь богачи и нормирование продуктов никого не волнует. А еще были девушки. Джеймс впервые в жизни познал физическую близость в обществе девицы из Земледельческой армии — стоя у каменной ограды в темном переулке. Юноша с гадливым омерзением отнесся и к самому процессу, и к его непосредственным участникам, однако это не отвратило его от мечтаний о светлом возвышенном чувстве, о чистой деве, которая ждет его одного. Внутренний голос попытался высмеять наивные мечты о любви и нежности, но Джеймс заставил его умолкнуть, не желая представлять себе отношения, похожие либо на терпеливое молчание его родителей, либо на задиристый, шумный союз родителей Дональда. Нет, возлюбленная Джеймса — как, впрочем, и любого из его соратников — будет совсем иной…
Прежде Джеймс изредка выпивал пинту пива с отцом или рюмку хереса с матерью; теперь он пил для того, чтобы опьянеть — и относился к этому с тем же гадливым омерзением. Армейские приятели надирались в доску и лапали развратных девиц, а внутренний голос Джеймса насмешливо замечал: «Не каждому дано быть настоящим бойцом».
Скуку развеивали только посещения близлежащих ферм: желающим разрешалось отлучаться на полевые работы и на уборку урожая. Джеймсу это очень нравилось. Он начал задумываться, не заняться ли ему сельским хозяйством, и даже приударил за хорошенькой дочкой фермера, но она отвечала на его ухаживания вздохами и с раскаянием объяснила, что ее жених воюет в Северной Африке. «А я его так люблю!» Урожай собрали. Германия напала на СССР, а Япония — на США. «Перелом близок», — твердили политические обозреватели, однако все понимали, что ситуация складывалась критическая.