Багровая книга
Шрифт:
В 9 часов вечера началась пальба.
До полночи трещали ружья и пулеметы.
Дрожа от ужаса, мы не находили себе места, где укрыться, надеясь все на победу большевиков, как вдруг раздался специфически, известный нам по предыдущим вступлениям звук трубы.
И крик:
– - Кавалерия вперед, пехота к работе.
Мы поняли, что Струк вступил в город.
Прислушивались в смертельном томлении.
По всем улицам, со всех сторон, раздавались выстрелы, звон разбитых стекол, гул, шум, душераздирающие визги и крики. Вооруженные бандиты врываются
Подходят к каждому дому с криком:
– - Жиды коммунисты, откройте, а то убью...
– - Перережем...
– - Утопим всех как собак... Хозяин, отчини.
Мы таились в ужасе и оцепенении.
Вот подходят к нашему дому.
Начали стучать, послышался громовой удар, выстрел у наших дверей. Я решил пожертвовать своей жизнью,-- детей спрятал в погреб и открыл дверь. С озверелыми лицами, налитыми кровью глазами, кричали:
– - К стене, жиды-коммунисты. Уже успели придти с позиции и попрятаться дома.
Целили револьвером.
– - Где твои молодые коммунисты?
А кто-то сзади кричал:
– - Для чего вы нашу церковь осквернили?
Я упал от ужаса с плачем.
Молил о пощаде. Они кричали:
– - Если хочешь остаться живым, отдай все твое добро.
Обыскали.
Забрали часы и 3 тысячи рублей. Ушли, говоря:
– - Все равно завтра всех жидов потопим.
Я пошел к детям, успокоил их, что вот отделался деньгами и остался жив.
94
Дети меня провожали плачем, а я их просил до утра не выходить из погреба.
Кругом слышны были адские крики, детские визги, выстрелы в домах и крики:
– - Гвалд... ратуйте... за что убиваете?!
Отовсюду несутся истерические дикие крики терзаемых евреев.
Спустя час снова стук у моих дверей.
– - Жиды, отчините!
Ворвались.
– - К стенке. Снова целят в меня.
– - Оружие давай... деньги давай... убьем.
Я им отдал три тысячи рублей.
Забрали мыло, духи, электрические фонари, разбрелись по комнатам, забрали одежду. Ушли, заявляя:
– - Все равно завтра вас отправим в Екатеринослав самоплавом.
Смеялись уходя:
– - Ох... будет завтра всем жидам... перережем и перетопим.
К пяти часам постучала новая партия.
Она, как оказалось позже, спасла нас от смерти. Среди нее находился некий Харитон Сергиенко, живший у меня еще во время нашествия Лазнюка.
С плачем умолял я его о защите.
Он говорил:
Почему убили Гордиенко, почему жиды-коммунисты на позицию выступили.
Я ему разъяснил, что мирные граждане в этом не повинны.
Он спросил, где дети, и посоветовал мне позвать детей, уверяя, что не допустит банд.
8-го апреля
Утром узнал, что по всему городу Варфоломеевская ночь не миновала ни одного еврея. Я подхожу к окну. Передо мной ужасная картина, леденящая душу. Бандиты с голыми шашками носят тюки и драгоценности,
Распивают по улицам вино и наливку.
95
Вот и к нашему дому подъезжает подвода, но Сергиенко выходит к ним и говорит: Здесь уже все забрано. Забегает бандит в еврейском капоте.
– - Жиды-коммунисты, спекулянты, где вы?
Но Сергиенко его прогоняет.
Днем Струк устроил у церкви митинг для армии и крестьян, присутствовала тысячная толпа. Он призывал:
– - Бей жидов, спасай Украину!
Он говорил:
Жиды оскверняли церковь, выбросили иконы из гимназии, убили Гордиенко...
У народа разгорелись страсти.
С подъемом, с энтузиазмом пошли убивать, топить и грабить. В наш двор ворвалась банда солдат и крестьян, они в диком озверении кричали:
– - Гей, вы... у вас в погребе прячутся коммунисты.
Наседали на меня.
– - Чи ты русский, чи ты жид?
Я вооружился смелостью и ответил:
– - Все равны.
– - Ага, значит жид.
Ударили прикладом.
– - Ходимо в штаб... али на Екатеринослав.
К счастью подскочил Сергиенко и уговорил не трогать меня. Они обыскали дом, погреб и ушли. К вечеру я узнал, что в городе ужас и трагедия. Сафьяна и Гуревича заставили пойти бросать в реку убитых евреев. В дом в Запольского ранили старика, убили сына, остальных двух сыновей забрали с собой, заставили их собрать убитых и бросить в реку, после чего и их самых туда бросили. Десять человек забрали из синагоги, избивали, проделывали над ними инквизиционные пытки, заставляли их петь на улице.
Расстреляли и бросили в реку.
9-го апреля
Погром продолжается во всей своей широте, каждого попадающегося молодого еврея принимают за коммуниста и убивают. Бандиты расхаживают по городу, грабят и ведут к реке, но, прельщаясь деньгами, большею частью освобождают. Местные мещане расхаживают по городу, как будто это к ним не относится, и со скрытым злорадством взирают на ужасы...
10-го апреля
Погром продолжается.
Ходят по домам, все попадающееся под руки, забира-
96
ют, ищут у евреев оружие, многих арестовывают. Дома, оставленные жильцами, разрушаются вплоть до превращения в пепел.
Пронесся слух:
Большевики наступают на пароходе из Киевa. В течение получаса город опустел, солдаты уехали к речке Уше. Но наступление оказалось мифом, и солдаты, возвратившись, говорили: