Багряная летопись
Шрифт:
— А то как же? — изумились бойцы. — А куда ж еще?
— Как бы вы решили, Иван Еремеич? — осторожно спросил Фурманов, готовый в любой момент продолжить рассказ, чтоб не конфузить старого вояку, если тот замнется.
Десятки молодых лиц с любопытством повернулись к Еремеичу. Он усмехнулся, качнул головой, слегка дернул себя за ус:
— Штука нехитрая. Такое-то мы в разведке не раз проделывали. Беляки-то были в мундирах и при всей документации?
Фурманов просиял:
— Совершенно верно, Иван
Бойцы радостно заулыбались, загомонили.
— Тихо, тихо! — приказал Еремеич. — Всем слушать, что комиссар говорит.
— Чапаев приказал нескольким десяткам бойцов, а также Кутякову и Бубенцу переодеться. В Пузанихе были мобилизованы все подводы, и бригада Чапаева немедленно двинулась на них в Николаевск. Мчались на рысях: надо было успеть туда еще до наступления дня, в предрассветном тумане. На передних повозках сидели переодетые красноармейцы.
И замысел Чапаеву удался на славу.
Полк Кутякова, а с ним и сам Василий Иванович, без каких-либо препятствий въехал в Николаевск, а тем временем Пугачевский полк Плясункова охватил город полукольцом с севера и востока. На рассвете был нанесен удар по врагу одновременно извне и изнутри. Это сразу решило исход боя.
Бросив обозы и часть оружия, уцелевшие белогвардейцы бежали из города в сторону Волги. Николаевск был освобожден. В нем вновь разместился штаб дивизии.
Как раз в это время в сарай вошел вестовой и передал Фурманову записку.
— Так, дорогие товарищи! Василий Иванович просит вас, не мешкая, приступить к экзаменам. Надеюсь, вы поняли теперь, в какой дивизии вам предстоит служить и к чему здесь приучены бойцы и командиры?
— Поняли! — гаркнули десятки молодых глоток.
Фурманов улыбнулся, крепко пожал руку Еремеича, поглядел ему в глаза и скомандовал бойцам, не выпуская из ладони сухой и жесткой, руки того:
— А если поняли, выходи строиться!
— Молодец комиссар. Спасибо! — негромко сказал Еремеич.
Несколько часов Чапаев лично проверял молодое пополнение своей конницы, гоняя бойцов на рубке, на препятствиях, на стрельбе. Горячился, ругался, вмешивался, показывал, что и как надо делать, молниеносно разрубал глиняные шары, начисто смахивал лозу, снова покрикивал.
— Собрать всех, — отдал он приказ. В тревоге и смущении ждали красноармейцы его оценки.
Чапаев подъехал к ним, опустив глаза, помолчал, щипля ус, и вдруг широко улыбнулся:
— Молодцы! Хорошо сдали экзамен, а лучше всех питерцы! Орлы, точно орлы! Будете летать..
— Ура! Что есть духу закричали бойцы. — Ура! Ура!
— Ох, порадовали меня! Думал ехать сегодня дальше, ан заночую у вас. Где тут ваша изба? Веди меня туда!..
…В просторной избе пол устлан соломой. Посредине, прямо на полу, сидит по-турецки Чапаев. Рядом с ним его верный ординарец Петька
Долго и с удовольствием рассказывал в этот незабываемый вечер о своей дивизии, о себе, о своей неудавшейся учебе в Академии Генерального штаба.
Учиться нам всем, ребята, нужно. А вам, молодежи, особенно. Война кончится — на курсы красных командиров идите, а кто пограмотней — в академию поступайте. Красной Армии командиры грамотные нужны будут… Ну, а пока и такие, как я, со смекалкой да опытом боевым, беляков тоже неплохо бьют. Бьем и будем бить! Верно?!.
— А теперь, орлята, — обратился вдруг к ним Чапаев, — споем мою любимую. И, тряхнув головой, запел:
Из-за острова на стрежень, На простор речной волны…В избе стало необыкновенно тихо, будто и не набилось в нее несколько десятков человек. Бойцы, как завороженные, не спускали с Чапаева глаз. А он продолжал выводить чистым высоким тенором:
Выплывают расписные Стеньки Разина челны!И тут бойцы во всю мощь молодых голосов грянули:
Выплывают расписные Стеньки Разина челны!Спели еще «Сижу за решеткой в темнице сырой», «Вы не вейтесь черные кудри»…
— Эх, молодые, — вдруг с грустью сказал Чапаев, — а ведь вы увидите такую светлую жизнь, до которой мне-то и не дожить! — Он требовательно произнес: — Ну, смотреть в оба! Перед беляком не дрейфить, особливо в атаке. Понятно, красные орлы с самого Питера? То-то! Ну, а кто скажет, как ночью в степи не сбиться? Ну-ка, ты… Ага, хорошо, а если звезд нету? Ну-ка!.. Молодец!
И помните, ребятки: тот в бою победит, кто победить хочет, у кого воля — во, кулак!
— Василий Иванович, пошли, я тебя спать отведу, — решительно заявил Петька. — А то они тебя вконец заговорят.
— Што я тебе, баба? «Спать отведу»! — притворно возмутился Чапаев. — Ишь ты, герой! Слыхали, на Петьку трое беляков недавно в разведке наскочили? Ну, он двоих порубал, третьего взял в плен. Важная оказалась шкура: палач! Опознали его чекисты, в Ревтрибунал передали, а Петьке браунинг подарили. Покажи орлятам браунинг, Петька! Ведь именной, с надписью. А ты, красный орел, выделывал ли такие штуки? — обратился он к Еремеичу.