Багульник
Шрифт:
Не успели смолкнуть аплодисменты, как из боковой двери принесли и поставили перед Ольгой большую корзину с хризантемами. В ней лежала красочная, видимо старинная, открытка с надписью, сделанной на машинке: "Поздравляем! Семья Авиловых".
3
Только в восьмом часу, когда парк наполнился сумерками, из парадного показалась Ольга в сопровождении майора Тегенесянца. Майор взял у нее плащ, помог надеть, и они направились к воротам. Юрий двинулся за ними. На трамвайной остановке
– Юра, знакомься, - сказала она ему.
– Это Тигран, мой сокурсник по институту.
– Полозов!
– довольно сухо ответил Юрий и уже хотел уйти, но Ольга задержала его: - Ну куда же ты, Юра?
Тегенесянц понял, что ему надо оставить их, стукнул по-военному каблуками, взял под козырек.
Оставшись с Юрием, Ольга несколько секунд смотрела на его хмурое, очень изменившееся лицо.
– Юра, как ты узнал о моей защите?
– Из газеты, Оля...
– Почему ты перестал заходить к маме?
– Зачем, если Клавочка на даче?
Она промолчала. Потом Юрий спросил:
– Защитила, Оля?
– Конечно!
– сразу оживилась она.
– И знаешь, ни одного черного шара. Единогласно!
– Если бы я знал раньше, я бы принес цветы...
– Не сомневаюсь, Юра. Ни капельки не сомневаюсь.
– Она взяла его под руку.
– Зачем нам этот трамвай? Лучше пойдем, прогуляемся. Такой чудесный вечер. Жаль, что ты не присутствовал в зале. Кстати, Юрочка, как твои буковые леса? Скоро ты их одолеешь?
– Не знаю, ничего не знаю!
– ответил он мрачно.
– Хватит с меня того, что есть...
– Вот и не нужно было тебе уезжать из Агура!
– вырвалось у Ольги. Занимался бы кедром!
– Не надо, Оля!
Она поняла, что ему это неприятно, и спросила:
– Юра, расскажи, как ты жил это время?
– она чуть было не сказала "без меня".
– Так и жил!
– Один?
– Да!
– Что-то не верится...
– А ты как?
– Как перст, одна...
– Что, твой Тимофей Уланка не набавил цену?
– спросил он с легкой иронией.
– Нет, не набавил!
– она рассмеялась.
– Непременно набавит! Ведь ты теперь стоишь не пятьдесят соболей, а по меньшей мере целых сто. И даст в придачу, как ты и просила, помнишь, чугунный котел и копья... Все-таки кандидат медицинских наук...
– Ну и глупый же ты, Юрочка, ну и глупый, - все еще смеясь, сказала она.
Так, за разговорами, они незаметно дошли до Летнего сада. Спустившись по неширокой сходне в ресторан-поплавок, они заняли в углу свободный столик, и Юрий подал Ольге карточку меню. Ольга, изрядно проголодавшись, быстро выбрала первые же попавшиеся блюда, и Юрий подозвал официанта.
–
– Бутылку шампанского и графин столичной водки, - сказал Полозов.
После краткого молчания Ольга сказала:
– Когда я прилетела в Ленинград и мама сообщила, что с тех пор, как Клавочку увезли на дачу, ты перестал заходить, я решила разыскать тебя. А тут навалилось на меня столько разных дел, что не выбрать было свободной минуты. Но я была уверена, что мы непременно встретимся...
– Действительно у тебя было желание встретиться?
Она с осуждающим удивлением посмотрела на него.
– Не узнаю тебя, честное слово! Если бы ты не пришел на защиту, я все равно разыскала бы тебя. Ведь у нас с тобой дочь, о ней нужно подумать. И потом, разве нам не о чем вспомнить! Ведь были у нас и хорошие, счастливые дни, не правда ли?
– Наверно, были...
Официант принес заказ.
– Откройте, пожалуйста, шампанское, - попросил Юрий.
Когда вино запенилось в высоких фужерах, Ольга спросила:
– За что, Юра?
– Сперва за твою защиту!
Чокнулись, выпили.
– Второй бокал за нашу встречу, - предложила Ольга.
Он налил ей шампанского, а себе в фужер водки.
Подержав его перед собой, залпом выпил. Пока она медленными глотками отпивала шампанское, он налил себе еще из графина и, не дожидаясь Ольгу, осушил и третий фужер. Захмелев, он угрюмо, исподлобья глянул ей в глаза и заплетающимся языком произнес:
– Ты, Оля, теперь недосягаемая для меня вершина... Гигант... А я... просто так... Сижу как бы в твоей тени... И ты, Оля, не гони меня... Дай подольше посидеть в твоей тени...
– Юра, не болтай глупостей, - сказала она как можно мягче, с жалостью.
Он опустил голову на край стола, тихо, беззвучно заплакал.
Ольга несколько растерялась, слегка обняла его за плечи.
– Ну, Юрочка, ну, успокойся, прошу тебя, успокойся. На нас обращают внимание.
– Она почувствовала, как к горлу подкатился ком, но сдержала себя, чтобы самой не расплакаться.
Он поднял голову, искоса посмотрел на Ольгу, осторожно взял ее руку, подержал в своей и медленно поднес к губам.
Когда они в темноте шли через Летний сад, Юрий неожиданно заговорил о дочери:
– Мы так и не решили, как быть нам с Клавочкой...
– Разве ей плохо у бабушки?
– Конечно, Оля, для тебя это очень удобно, - не без упрека сказал он, - но я не уверен, что Наталья Ивановна правильно воспитывает девочку.
– Мама в ней души не чает!
– И настраивает против отца!
– Не может этого быть. Мама, наоборот, с одобрением писала мне о том, что ты часто бываешь у дочери.