Балаустион
Шрифт:
– Ты думаешь, Горгил действительно смазал пятки?
– Я бы на его месте так и сделал, – пожал плечами Галиарт.
– Хм… Но как он будет оправдываться перед людьми, что заплатили ему за смерть Эврипонтидов? И перед тем же Демолаем, что «заказал» нас с Эвполидом?
Галиарт зло расхохотался.
– А вот это, дорогой друг, должно волновать тебя меньше всего. Я бы с большим удовольствием сам вырвал сердце у подлой гниды, но не возражаю, если это сделают другие. Главное – что убийца постарается держаться как можно дальше от Спарты и от нас всех.
– Да, новость действительно приятная, –
Галиарт протянул другу кувшин с водой и продолжал:
– Жаль, что не все новости такие добрые.
– Э? – Леонтиск оторвал край кувшина от губ, вода стекала у него по подбородку.
– Эфоры оправдали педонома Пакида, что засек до смерти одного из «волчат», и едва не сделал того же с Орестом, братом Пирра. Пришли к мнению, что это дело педонома, и только его одного – решать, какого наказания достойны ученики. Пакид вернулся в агелу и требует, чтобы все ученики декады Ореста вернулись в школу.
– Разве парень уже выздоровел? – удивился Леонтиск.
– Уже встает, ходит по дому. Но дело не в нем: его-то Пакид пока не посмеет тронуть. Но вот остальные «волчата» боятся возвращаться, а для меня педоном требует трибунала. За «открытое неповиновение и мятежные действия по отношению к прямому начальнику», – Галиарт тяжело вздохнул, его лошадиное лицо приобрело мрачное выражение.
– Дела… – участливо протянул Леонтиск. – А что твой отец, неужели допустит, чтобы старый козел с тобой расправился?
– Ха, мой папаша – наварх, командующий флотом! Клянусь Посейдоном, он и пальцем не пошевелит, чтобы меня вытащить. Хренов фанатик дисциплины… Чего скрывать – все знают, что он зарабатывает на корсарстве, но в городе строит из себя такого принципиального, что не подступись! Уже трижды приказывал мне вернуться домой, но я лучше к Пакиду приду, чем к нему, клянусь богами. Хвала царевичу Пирру – он дал мне законную возможность уйти из-под власти отца… Эх, загрызи меня демон, проболтался, а хотел ведь тебя удивить!
– Что? – Леонтиск уже догадался. – Ты?..
– Именно! – Галиарт обнажил в блаженной улыбке свои лошадиные зубы. – Эврипонтид принял мою присягу, и теперь я его восьмой «спутник». Щит и брат. Я теперь ваш со всеми потрохами, и отец может катиться в Тартар со своими повелениями.
– С ума сойти! Сколько всего происходит без меня, – обескуражено потряс головой афинянин. – Поздравляю, дружище. Я рад за тебя. Но что ты будешь делать, когда Пакид поволочет тебя на трибунал? Может, подашься в бега, подобно мне? Старина Поламах в крове не откажет.
– Пока отсижусь у царевича, – качнул длинным подбородком Галиарт. – Буду, как и ты, ждать возвращения государя Павсания. Когда он узнает, что Пакид хотел засечь до смерти его сына… педоному не поздоровится. Если он, конечно, доживет.
– То есть? – не понял Леонтиск.
– Есть слушок, – подозрительно оглядевшись и понизив голос, проговорил Галиарт, – что нашего старого козла приговорили ученики. И будто бы – только я этого тебе не рассказывал – заварил эту кашу никто иной, как Орест, наш младший Эврипонтид.
– Клянусь
Разговор двух друзей продолжался еще часа полтора. Лишь заметив, что небо определенно готовится изрыгнуть на землю очередную порцию ставшего уже привычным в последние дни дождя, Галиарт засобирался обратно в город.
– Когда ты навестишь меня еще? – нервно спросил на прощанье Леонтиск. Галиарт видел, как не хочется афинянину оставаться оторванным от бурлящей событиями столицы Лаконики.
– Часто наведываться сюда опасно: кто-то может заметить и полюбопытствовать. И однажды вместо меня во двор въедет здоровый дядька из номаргов и за ухо потащит тебя к Эвдамиду. Да и времени нет разъезжать, клянусь Ареем. Так что теперь, верно, увидимся после синедриона геронтов. Да, и вот еще, чуть не забыл, – сын наварха протянул другу продолговатый сверток. – Держи, и не теряй больше.
С гулко бьющимся сердцем Леонтиск неловко, одной рукой, размотал холст и не сдержал радости, увидев знакомый рисунок кожи на ножнах:
– О, боги!
Придерживая ножны культей, он потянул за рукоять. Зеркальное лезвие астрона влажно блеснуло.
– Мой меч! – афинянин поднял сияющие глаза на друга. – Каким чудом?..
Тот довольно ухмыльнулся.
– Обвинители от Эвдамида собирались отвезти его в Афины, показать отцу Эвполида в качестве доказательства твоей вины. Но наши мальцы из агелы перед самой отправкой подменили свертки, так что теперь Терамену предъявят какую-то ржавую железяку.
– Больше я его никому не отдам, – Леонтиск прижал меч к груди. – Я в долгу перед тем, кто вернул мне этот клинок. Как имя этого героя, ведь ты знаешь всех мальчишек в агеле?
– Это Биант из декады Ореста, плотный такой мальчуган, здоровячок. Когда вырастет, будет похож на нашего Энета. Бианта всегда считали тугодумом, а вот, гляди ж ты, как шустер… Однако, пора. Жди меня с хорошими новостями, дружище.
Последние слова Галиарт бросил уже на пороге. Скривил красные губы, подмигнул товарищу и вышел вон. Спустя некоторое время Леонтиск услышал удаляющийся топот копыт. Афинянин провел пальцем по гладкому клинку астрона, вздохнул, вспомнив, как лишился меча в последний раз, и еще раз про себя поклялся, что никогда больше не отдаст оружия добровольно. Вот только придется учиться фехтовать левой. В агеле были бойцы, одинаково владевшие обеими руками, но Леонтиск никогда не мог подняться до их уровня. Теперь у него не осталось выбора. Хотя не следует корить судьбу – лучше жить одноруким, чем бродить по долинам Эреба…
Дверь приоткрылась и в комнату заглянула кудрявая головка Ариадны.
– Не проголодался, иноземец? Может, принести тебе поесть?
– Нет, спасибо, не хочется, – помотал головой сын стратега, пряча меч под кровать. – И не называй меня «иноземец», малышка. Меня зовут Леонтиск, сколько раз тебе говорить?
– А ты расскажешь мне еще про Афины… Леонтиск? – девушка, решившись, ступила в комнату и облокотилась на высокую спинку стула.
Леонтиск отметил ее оттянувшие одежду груди, пытавшиеся пробить ткань хитона остриями сосков. Он хотел сказать ей, что всю сознательную жизнь прожил в Спарте и мало что может поведать о родном городе…