Балбесы
Шрифт:
– У нас власть от богов, от морали, высшая власть, понимаешь?
– Так вы священники, что ли? Так бы сразу и сказали, а то голову морочите.
– Да какие священники, балбес, - разозлился Высокий,- ничего ты не понимаешь.
– Это точно.
– Кто тебя, балбеса такого, вырастил?
– Мама с папой, - честно ответил Генри.
Вопрос, в общем-то, был обидный, но Генри здраво рассудил, что сидеть у огня и есть сыр куда приятнее, чем спать под деревом и на голодный желудок.
– Э, тут ты не прав, сынок. Преступная власть тебя вырастила, понимаешь? Как ягнёнка в
– Что?
– Власть - это воля народа, понимаешь? Вот ты – кто?
– спросил Высокий и назидательно поднял указательный палец вверх.
– Я Генри, - честно ответил Генри.
– Ты балбес, - разозлился Высокий.
– Он не виноват, - сказал Старик, - таким его вырастила порочная монархическая система.
– Меня мама с папой вырастили, - повторил Генри, злясь на этих сумасшедших.
Он не был уверен в том, что такое «порочная монархическая система» и она представлялась ему как злая мачеха, которая лупит скалкой за любую провинность. Его родная матушка, конечно, тоже не была подарком на день рождения, но скалкой его почти не лупила, и порочной, кажется, не была.
– Мы же хотим сделать так, чтобы никакой монархической системы не было вовсе, понимаешь? – продолжил тем временем Высокий, всем своим видом демонстрируя, что он игнорирует тупости Генри.
– Не очень.
– Ну, в общем, чтобы даже такой балбес, как ты, понял, это значит, что больше никакого короля не будет
– А кто вместо него указы будет раздавать?
– Не важно, - сказал Высокий.
– Кто угодно. Хоть пастух, хоть кухарка. Это будет справедливое государство, где не будет нищих, зла, войн. Вообще ничего не будет плохого, одно лишь только хорошее. Будет целый совет мудрых людей, которые будут отдавать указания. А вчерашний пастух будет принимать мудрые решения, как их реализовывать в жизнь. Только это будет не король, а уж как называться будет такая должность и вовсе не важно. Хоть первый министр, хоть старший брат, который приглядывает за нами всеми.
– Хоть «король»?
– вставил Генри.
Высокий разозлился так, что Генри испугался, что тот на него сейчас набросится с кулаками.
– Так, признавайся, засранец мелкий, ты шпион?
– Нет, - честно ответил Генри.
– А говоришь как шпион или болван.
– Он просто прожжённый монархист, - с неодобрением прошамкал Старик, который до того вроде был добр с Генри, а сейчас по непонятной причине тоже разозлился.
– Пока чернь глупа и необразованна, вроде этого юного балбеса, с которым мы имеем неудовольствие сегодня общаться, - наконец подал голос Карлик, - важнейшим из всех источников пропаганды для нас будут являться театр и кукольные выступления.
– Ага, - сказал, Генри радуясь, что разговор свернул хоть к чему-то ему знакомому.
– Я люблю кукольные выступления. У нас в городе каждый год рядом проводится ярмарка, я там часто видел кукольников. В том году было одно особенно хорошее, там кукла в короне лупила палкой шутов и крикунов и потом им головы с плеч снесла. Не по настоящему, конечно, они же куклы, я понимаю, но мне понравилось, было весело.
– Я одного понять не могу, - сказал Высокий.
– Ты или очень тупой или очень умный.
– В жизни ни за кем не шпионил, честное слово, - со всей возможной искренностью ответил Генри, опасаясь, что эта тройка сумасшедших подумает, будто у него плохие намерения и на всякий случай даже осенил себя Знаком Пятерых.
– Боги с тобой, - вздохнул Высокий, - спи здесь, а утром проваливай, чтобы глаза мои тебя не видели.
Глава 3 Жозефина
Генри спал так крепко, что даже не услышал, как уехали его ночные собеседники. Зевнув и растерев лицо, он потянулся и снова двинулся в путь. По дороге всё чаще встречались путешественники, а впереди потихоньку вырастала громада неизвестного ему замка.
Вскорости Генри добрался до городишки, приткнувшегося снаружи к крепостным стенам. Он шёл по запруженным улицам, вертя во все стороны головой, с любопытством изучая новое место. На его нищенское одеяние кидали косые взгляды, но, слава богам, никто не задавал вопросов и пока ещё не встретилась стража, перед которой пришлось бы объясняться, почему он здесь бродяжничает.
– Эй, красавчик, хочешь немного продажной любви?
Генри остановился и оглянулся на говорящую. Невысокая девушка, лет восемнадцати, едва ли пяти футов ростом. Длинные и густые рыжие волосы. Эта конская грива свисает до округлых ягодиц, выпирающих под красной юбкой. Чёрный, туго затянутый корсет подчёркивает грудь в белой блузке. Поддёрнутые вверх уголки тонких губ придавали девушке вид, будто она всё время посмеивается над своими мыслями в голове. Генри выдохнул и пригладил волосы.
– А как насчёт чистой и искренней любви? – спросил он.
Девушка засмеялась.
– Где же её взять-то, чистую и искреннюю, мой храбрый рыцарь? А если и найти, то что с ней делать? На хлеб не намажешь, на шею не повесишь, - сказав это, она покрутила пальчиком большие красные бусы.
– Сколько же мне будет стоить это?
– Всего-то два медяка, – девушка улыбнулась.
– Подозрительно мало что-то.
– Я тоже так говорю, что за такой прекрасный спектакль брать всего два медяка – преступление.
– Какой-такой спектакль? – насторожился Генри.
– Нашей театральной труппы, такой спектакль. Так и называется - «Немного продажной любви». А ты что подумал?
– Ничего, - соврал Генри и покраснел.
Девушка смотрела на него, как на нашкодившего котёнка, что было досадно, но вместе с тем приятно, что она на него вообще смотрит.
– Про что твой спектакль? – спросил Генри, чтобы перевести разговор.
– О, это очень интересная история, - ответила она. – Тебе понравится. Это история о юной прекрасной девушке, которая поступает учиться в академию магии и волшебства, где в неё влюбляются сразу декан университета и её молодой сокурсник. Декан из древнего рода вампиров, а юноша заколдованный дракон. Девушка не знает кого выбрать, пока однажды не встречает на улице грязного оборванца, в которого сразу влюбляется, целует его и тот превращается в прекрасного принца. Потом они живут долго и счастливо.