Балбесы
Шрифт:
Она взяла Генри под руку, что отозвалось в нём тяжелым дыханием и нервным сердцебиением, и куда-то повела. Они не спеша шли вдоль торговых рядов, когда их окликнул зазывала.
– Молодые люди, не проходите мимо! Крысы жареные, пареные, варёные, отварные и копчёные. Крысы с чесноком, в меду, с крапивой! Лучшие крысы на самый притязательный вкус, добрые люди!
Торговец улыбнулся остатками кривых зубов.
– Клянусь зубами матери, самые отборные и отожранные крысы, добрый господин, никакой кошатины, у меня же есть и вкус, и уважение к профессии, только
– Раньше он клялся своими зубами, - сказала Луиза, - как видишь, выводы на лицо.
Генри передёрнуло и Луиза, видимо, неправильно это истолковала.
– Голодаешь, золотце? Хочешь крыску?
– Нет, благодарю, - кривясь ответил Генри, но желудок снова сдал его с потрохами, предательски заурчав.
Луиза покачала головой.
– Какой вы сильный и гордый мужчина, мой прекрасный спутник. Помрёте с голоду, но жаловаться ни на что не станете?
Она заплатила половинку медного другому торговцу и протянула Генри большую горячую булку.
– Возьми и поешь, не хочу объясняться перед стражей, почему у меня на руке повис измождённый труп.
– Клянусь, моя императрица, что однажды я отплачу тебе тысячекратно за этот твой щедрый дар.
Генри жадно вцепился зубами в предложенную еду. Луиза засмеялась и закатив глаза, покачала головой.
– Буду ждать, но ты не слишком затягивай, в загробном мире деньги мне будут уже ни к чему.
Держась под руки, они прошли буквально весь пригород, прежде чем остановились у большой двухэтажной таверны на перекрёстке дорог. Большая свеженькая вывеска гласила «У дядюшки Мака» и изображала толстенного кота, облизывающего хвост. Художник так талантливо изобразил эту картину, что издалека она была похожа на большую букву «М».
– Вот мы и на месте, - сказал Луиза.
– Я слышала, новые работники дяде Маку нужны. Ну как, нравится?
Генри только пожал плечами.
– Что сказать, место не хуже и не лучше других, но что стало с предыдущими работниками?
Жозефина тонко хихикнула и шлёпнула себя по губам кончиком веера.
– Не знаю, я кто тебе? Шериф? Слышала, бродячему рыцарю не понравилось обслуживание, он взял и всех трёх предыдущих работников в капусту пошинковал, сейчас сидит в башне, приговора дожидается. Оштрафуют бедолагу на монету серебром, не меньше. Зато в ближайшие дни у дядюшки Мака все пирожки будут с мясом.
Генри передёрнуло.
– Чувство юмора у тебя чёрное, как моя жизнь.
– Что есть, то есть, - согласилась Жозефина.
– В нашем ремесле без чёрного юмора никуда. Но пирожки тут подают действительно с мясом. Ну что, не боишься?
– Подобный опыт работы у меня имеется, - с гордостью ответил Генри.
– Вот как? А мне-то казалось ты из благородных. Я-то надеялась, что ты мой переодетый принц, который спасёт меня от нищеты, а ты, оказывается, всего лишь маленький поварёнок? Ох-ох-ох, какое разочарование.
Она снова засмеялась, а Генри, сам не понимая почему, вновь покраснел, как варёный рак.
– Эй, дядюшка Мак, подойди сюда, - крикнула девушка.
Дядюшка Мак был толст, как надутый рыбий пузырь. Красные
– Знакомьтесь, мальчики, этот красавчик - дядюшка Мак, хозяин этого прекрасного заведения, а это Генри. Он мой старый добрый друг, с которым я знакома уже тысячу лет и который очень нуждается в работе. Дядюшка Мак, будь зайчиком, приюти этого грязного цыплёнка к себе и не обижай его.
Жозефина кокетливо рассмеялась, а Мак надулся ещё больше, как петух, которого перехвалили.
– Так и быть, Жози, присмотрюсь к нему, раз уж ты просишь за него, монетка ты моя золотая.
– Ну, вот и чудненько, а мне пора возвращаться к работе, не скучайте, мальчики.
Жозефина послала им воздушный поцелуй и уплыла обратно, шелестя юбкой. Мужчины обернулись ей вслед, провожая взглядами её покачивающуюся круглую попку под облегающей юбкой.
– Хороша, чертовка, - сказал Мак и сердце Генри кольнуло ревностью.
– Ладно. Ну, так что, работка нужна? А то Жозефиночка же не шутила, работничков новых я и вправду ищу.
– Нужна, - буркнул Генри сквозь зубы, все ещё обуреваемый не пойми откуда взявшейся ревностью.
Мак будто и не заметил ничего.
– Вот и славно, вот и славно, приступай хоть сегодня, пойдём, покажу тебе всё.
Таверна «У дядюшки Мака» была в два этажа с чердаком, на улице огороженный дворик с десятком столиков, где толпился народ, торопливо что-то поедая, а со стороны перекрёстка дорог торчала странная пристройка с окошком.
– А это зачем? – спросил Генри.
– О-о-о, - дядюшка Мак снова надулся, - это моё личное изобретение, быстрая торговля едой.
– Чего?
– Ну, смотри, тут перекрёсток, движение оживлённое, народ снуёт туда-сюда, все спешат, так?
– Наверное…
– Точно так, а я придумал гениальную идею. Зачем тебе слезать с коня, или там, заводить повозку куда-то, где-то распрягать коней, то да сё, сколько возни да сутолоки? И ради чего? Чтобы покушать. В моей же таверне ты подъезжаешь к окошку, говоришь повару, что тебе надо и он тебе через окошко сразу выдаёт готовый заказ. Кушать можно не слезая с телеги. Если, конечно, никуда не торопишься. Если времени полно, тогда можно и внутри поесть. А? Ну гениально же, согласись?
– Да, что-то в этом есть, - согласился Генри.
Как бы быстро он не возненавидел из-за ревности этого человека, всё-таки стоило быть с ним повежливее, другой работёнки в этом маленьком городишке могло и не подвернуться, а уж всяко лучше в тепле, при еде, рядом с кухней, чем заниматься чёрт знает чем. Куда приятнее таскать подносы и стряпать, чем золотарём выгребные ямы вычерпывать или ползать по канализации, убивая крыс размером с телёнка.
– Так что, господин Мак, - как можно вежливее спросил Генри, - значит, там я и буду работать, подавать еду всем этим благородным господам?