Баллада о Звездной Республике - II
Шрифт:
Женька заночевала в своей старой каюте, на свой прежней койке. Все ее немногочисленные вещи остались в поселке, в казарме пилотов, а потом расческу и рубашку пришлось позаимствовать у Ингуси. Подруга поделилась охотно и, против обыкновения, держалась серьезно.
— Я тут поговорила со вторым чужаком, с Айджем. Галатьер в одном не наврал — оба они модифицированы.
— Айдж точно не врет?
— Мне — нет. Он уже влюбился без памяти и хочет взаимности. Совсем полной взаимности, чтобы сразу все, ну, ты понимаешь…
— А какая у них модификация? Такая
— Не факт. Их модификации не для освоения космоса. Для чего-то другого, а для чего именно — он не говорит.
— Интересно.
— Очень интересно. Ты бы хотела на время перебраться к ним?
— Не знаю, — ответила Женька, немного подумав. — Раньше точно бы захотела, но я тогда не летала, а теперь отвечаю за машину и не могу бросить Демиурга. Другого штурмана у него нет.
— А я бы очень хотела на Теро, но Петровский не пускает. Игнорирует товарищ зануда мое предназначение.
— Серьезно?
— Серьезно! Я, со всем моим совершенством, создана ради других миров. А другие миры — это не только вакуум, астероиды и туманности. Это другой универсум тоже. Место, где, возможно, другие физические законы.
Ингуся приподнялась и села на койке, обняв свои совершенные колени руками.
— Когда начнут искать добровольцев, я вызовусь, — твердо сказала она. — Даже если навсегда останусь там.
— Да ты что! Мы все тебя любим. И родители тебя ждут. Если хочешь, вызывайся добровольцем, но я надеюсь, что тебя не возьмут. А если возьмут, обязательно возвращайся назад.
… Женька уснула в два часа ночи в состоянии светлой грусти. Слова Ингуси не выглядели шуткой.
Трое суток команда «Алконоста» ожидала ответа. Территорию возле ретранслятора оцепили, и Ангел каждый день ожидал неприятностей.
— Я бы, товарищ капитан, завалил этот проход, — сказал он, машинально почесывал коротко стриженый затылок. — Взорвать скалу к ядреней фене, и успокоиться. Понимаю, у нас первый контакт и Петровский очень заинтересован, да и у вас, наверное, есть на такой случай приказы. Только вот иных там — миллионы, а нас… сами знаете.
— За нами Земля и ее объединенные силы, — Сибицев чуть нахмурился. — Не забывайте об этом, товарищ Ангел.
Ангел мог бы возразить, что объединенные силы Земли слишком далеко и, случись что, даже мстить не станут, но из уважения к Сибирцеву командир десантников промолчал.
Вечеров все так же лежал в криокапсуле лазарета — не мертвый, но и не живой. Эйфория первого контакта уже прошла, и капитан обрел спокойтвие. «Делай, что должен, и будь, что будет». Мини-заводы за периметром поселка продолжали работать. Материалы для «Эфира» копились в складе и отменять их производство Сибирцев не стал. Совещание в узком кругу происходили каждый вечер. Петровский приходил в отсек для брифингов лично, Валеев подключался по связи.
— Возможно, эта их «труба» основана она на дырочной телепортации, — объяснял Петровский. — Для искривления пространства нужна энергия, которая не перемещается, а рассеивается в форме взрыва. Вечеров ничего сказать
— Мартынов — единственный из нас, кто побывал в разных универсумах.
— Его перемещение имело иную природу. Он никогда не возвращался в ту же самую точку.
— Да. Мы не найдем ответы на вопросы, пока не получим новую информацию…
Валеев, прагматик по натуре, в основном отмалчивался.
Четвертый день внес в ситуацию ясность — Галатьер и Айдж вернулись. Их встреча с капитаном состоялась на грунте, во временном лагере на равнине, куда иных доставили на «Филине».
— Я связался с руководством и получил очень понятные указания, — заговорил Галатьер (а точнее, его браслет). — Наши ученые готовы помочь с лечением больного человека, но необходимо прояснить кое-какие детали. Ваша делегация должна явиться на Теро с прошением Императору.
— Принято.
— Поинмаю — что вы, капитан, не оставите свой корабль, но мы примем любых двоих офицеров. Единственное условие — нужны мужчина и женщина.
— Почему?
— Это связано с этикетом и принятым церемониалом. У вас с команде много мужчин и достаточно женщин. Условие не сложное.
— Возможно.
— На всякий случай им следует надеть скафандры. Чужие еще не проходили сквозь трубу.
— Я распоряжусь.
— Поторопитесь. Император не любит ждать.
Галатьер удалился в отведенную для него палатку, его товарищ остался караулить снаружи, а Сибирцев вновь оказался перед выбором…
Длинные сутки Верума ползли к своей середине. Сквозь ДР-очки местность выглядела такой, какой она была бы под Солнцем Земли, но без них картинка представала во всей своей суровой простоте — тусклый пейзаж, мертвая каменистая равнина, холодное солнце Росса. В нескольких километрах лагеря твердый грунт сменялся песком.
— Ангел, проследи, чтобы гости бродили, где попало, и не напоролись на червей.
— Так точно, товарищ капитан, проследим. Однако, насчет опасности терайа в курсе. Они уже бывали здесь.
— Как ты догадался?
— Слово «черви» подслушал и перевел мой браслет, я забыл его выключить.
— Точно забыл или специально не выключал?
— Забыл, товарищ капитан.
— Понятно. Я возвращаюсь на «Алконост».
Сибирцев повернулся к своему «Кречету» и надел шлем, на время прощаясь с багровой красотой Росса. В кабине капитан пристегнулся и на этот раз включил автопилот. Вскоре перегрузка вдавила его в кресло. Пейзаж планеты удалялся, пока сама она не превратилась в диск далеко «внизу». Верх и низ, впрочем тоже исчезли, огромная туша корабля приблизилась, заработали маневровые двигатели. Через минуту выключились и они, пространство стыковочного отсека приняло истребитель, установка торможения погасила скорость. Заработали насосы, атмосфера восстановилась, Сибирцев спрыгнул на палубный настил.