Бандерлог, или Барьер для силы
Шрифт:
— Мия Аунигара точно знала, что делает. Она, конечно, не думала, что погибнет после этого, но умерла только потому, что была неопытным магом и не рассчитала своих сил. Ей давно хотелось уйти отсюда, но природа ликтора никогда не позволила бы ей бросить Рубеж на произвол первого попавшегося гостя… Мия Аунигара чувствовала, что мир трепещет, что грядут перемены, и осознала, что волшебнице будет легче справиться с перерождением. И оказалась права. Ты предчувствуешь грядущие события и создаешь условия, которые приведут к благополучному исходу.
Я сидела и мотала головой. Истерика вроде бы уже миновала, но слезы капали безостановочно.
—
— Ты очень юна, мия Юнта. Непозволительно молода. Пожалуй, это единственное, что удивляет меня. Но, повторюсь, Рубеж принял тебя. Он доверяет тебе, несмотря на неопытность. Ликторами чаще становятся восторженные молодые люди в возрасте примерно двухсот-трехсот лет. Но не младенцы. Скоротечная жизнь в твоей реальности, возможно, позволила тебе повзрослеть настолько, что Рубеж смирился с твоим возрастом, а, может, просто из любопытства и гордыни захотел заполучить в ликторы настоящую волшебницу, но ты в любом случае еще младенец. И именно младенцем тебя будут воспринимать все, кто узнает твой реальный возраст. Не говори никому… Может быть, некоторым учителям, но больше никому. Пусть это будет твоей тайной. Оборотень Бандерлог нужен тебе. И его уроки нужны тебе. Ты и вправду дышишь ужасно. Он научит тебя… концентрации. При обучении магии это важнее, чем любые другие умения. Поэтому ты призвала именно его. А его грубость… Я игнорирую его, потому что мне он не нужен. А ты подчиняешься ему, потому что ему нравится доминировать и потому что тебе нужно учиться выходить из-под пресса. Так что он уйдет, как только ты научишься справляться с давлением. До тех пор терпи. Это тоже полезно. Не торопись противостоять, Учись дышать. Учись смирению. Когда научишься, найдешь силы на сопротивление. А пока не разбрасывайся.
Совершенно неожиданно, Кирс развернулся, хлопнул крыльями, и улетел.
Хороший ликтор, Юнта, просто восторг, умеешь ведь довести до цугундера всех окружающих. Кроме Бандерлога. Но, по словам ворона, пока еще и не нужно. Смирись, гордый страж Рубежа.
Вынужденный экстаз
(В этой главе есть сценка 16+, так что даю ее в сокращении, чтобы доступ был для всех читателей)
* * *
Когда я пришла к хижине Бандерлога, чтобы узнать, чем я еще могу ему помочь, он лежал, глядя в небо. Вернее, в ветви дерева, заслоняющие его от солнца.
— Опаздываешь, ученица, — лениво протянул он.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, если не считать, что разочарован твоим опозданием.
— Уроки будут продолжаться? — удивилась я.
— А ты как думала? Давай, раздевайся. Первый и второй комплексы, по полдюжины раз каждое упражнение. Встань, чтоб я тебя видел.
Ну, хоть кнута не было. В остальном ничего не изменилось. Учитель язвительно комментировал каждый мой вдох и выдох, но большинство его слов пролетали мимо ушей.
— Теперь поищем твои точки активности, — сказал он, когда я закончила полный цикл упражнений. — Через них ты сможешь начать чувствовать барьер. Создай столешницу. Деревянную, большую, раза в полтора выше твоего роста.
Создать столешницу? Как, интересно? Ах, да, Дом поможет. На траве появилась столешница. Большая, как просил.
— Поближе ко мне. Теперь ложись. Быстро. На спину. Руки и ноги в стороны.
— Как закрепить?
— Также, как сделала столешницу. Лучше кожаными ремешками.
— Ты что, решил заняться со мной любовью? — фыркнула я.
Вот уж не буду спешить выполнять его приказ, пусть вначале объяснит. Даже приподнялась на локте, чтобы посмотреть в его наглую ухмыляющуюся рожу. Но ухмылка вдруг сползла с его лица, сменившись презрительной гримасой.
— Ты и язык плохо знаешь, ученица. Совсем худо.
— Язык?
— Ну да. Сама послушай, что сказала. Заниматься любовью. Как ты себе это представляешь? Заниматься любовью, заниматься сочувствием, заниматься сопереживанием, заниматься ненавистью. Нормально звучит?
— Ты же вот занимаешься со мной ненавистью, — буркнула я. — Но я имела ввиду секс.
— Не люблю заниматься сексом в человеческом теле. У вас он потешный, энергозатратный и поверхностный. Развлечение, вроде всех этих ваших игр в мяч или догонялки. И слишком частый. Неэкономно частый. Исключительно для разрядки. Тебе нужна разрядка?
— Да, — неожиданно сама для себя ответила я и прикусила губу. Надо бы свести все к шутке, потому что заниматься с ним сексом я не собираюсь, он меня не возбуждал, даже самую малость, скорее отталкивал.
— Тогда делай, как я сказал. Ремнями. К доске. Быстро.
Я откинулась на спину, развела руки и ноги и прикрыла глаза. Дом мою просьбу выполнил мгновенно.
— Ослабь немного. Мне тут мумия не нужна. На полдюжины сантиметров в каждую сторону можно шевелиться. Иначе конечности затекут.
Снова закрыв глаза, я выполнила указание. Даже чуть пошевелила руками и ногами.
— Теперь маску на лицо. Завяжи глаза так, чтобы ни один луч света не проникал.
Готово. Даже интересно стало, что этот паралитик сможет сделать со мной.
— Прикажи порталу не отменять все это. Пока я не скажу.
Я заколебалась. Стоит ли выполнять этот его приказ? Все-таки я увереннее себя чувствую, когда могу хоть чуть-чуть контролировать ситуацию. Потом вспомнила Кирса. Воспитывать смирение? Хорошо, попробую.
Палец учителя, неожиданно теплый и мягкий, коснулся живота. Прогулялся вправо-влево, вернулся к центру, устремился вниз, переполз на бедра, нарисовав некие загадочные фигуры. Что ж, приятно, расслабляюще, зря боялась.
Движения пальца замедлились, потом ускорились, снова замедлились. Палец передвигался по моему телу, не пропуская ни одного миллиметра. Полное расслабление. Я впала в подобие транса, отдаваясь этому движению, начала понимать его законы, ощущать, куда он двинется дальше…
Не знаю, сколько это продолжалось, а затем палец учителя сосредоточился на специфических точках. Я потеряла ориентацию, и не способна была предугадать следующего движения… Быстрее, быстрее, еще быстрее…
Дыхание участилось. Я застонала. Громче. Громче. Я не понимала, что происходит, где сейчас его рука и где она окажется в следующее мгновенье. Меня скрутило еще сильнее, еще и еще… Я кричала, кричала, кричала. А потом взорвалась.
Перед закрытыми маской глазами поплыли разноцветные искры. Мокрое от пота тело содрогнулось и застыло. Тяжело дыша, я попыталась снять маску, но ремешки не дали рукам сделать это. «Дом, сними, убери это!». Никакой реакции.