Банкир
Шрифт:
Через день после отъезда румын Вершинин имел беседу со Строгалевым из «СвязьИнвестБанка», ситуация прояснилась. Ещё через два дня Вершинина и Еголина принял Калязин в Администрации Президента и, наконец, поставил им срок: сентябрь. Осень, конец отпусков; самое позднее – октябрь. «Маски-шоу» в «головастике» «СвязьИнвестБанка», выемка документов и задержание Антонова, дальше будет видно: или подписка о невыезде, или арест, суд решит по ситуации. Но до этого, не позднее августа, Еголин и Вершинин обязаны были представить убедительный рапорт, чтобы на нём Калязин получил визу главы АП, и маховик заработал бы. На составление этого рапорта, так сказать, сводки компромата
…Какой убедительный материал может содержать этот рапорт, – саркастически думал Вершинин, – кроме одной фразы: «уклонение от уплаты налогов на сумму…» Далее проставляй любую понравившуюся тебе цифру, а уж дело следователей, бухгалтеров и прочих экспертов – набрать на эту сумму бумажек и приобщить их к рапорту…
Но вот эта – самая муторная и долгая работа – и ложилась на него, Вершинина! И это было тяжело, унизительно… На шестом десятке ты – всего лишь полковник, и не какие-то мифические бухгалтеры или эксперты, а именно ты, руководитель следственной группы, должен найти эти налоговые недоимки, вычислить эти схемы, отсканировать эти бесчисленные формы налоговой отчётности и показать лазейки, в которые или, действительно, уходят деньги, или, по крайней мере, суд сочтёт эти лазейки «доказанными». «Доказанным» суды считают то, что хорошо видно, что, так сказать, контрастно выделяется на общем фоне; то, что красиво, в конце концов. Как наиболее правильной считается та научная теория, которая наиболее красива, так и доказательная улика – та, которая неожиданна, удивляет судью, не встречалась раньше в практике. Но чтобы найти такую улику нужно потеть и потеть, корпеть и корпеть.
Впрочем, такие приступы жалости к самому себе были у Вершинина рецидивами более молодых лет, что ли. Когда был начинающим следователем, тогда, действительно, делал черновую работу… А сейчас, слава Богу, Еголин утвердил ему по делу «СвязьИнвестБанка» специализированную следственную группу аж из семи человек – в основном, это были молодые парни и девушки, хотя некоторые уже с майорскими звёздами. И, как в детективных фильмах, где этакий седовласый полковник – формалист и службист – устраивает регулярные совещания, так и Вершинину дважды в неделю теперь предстояло собирать своих «волков-загонщиков».
К самому первому совещанию с ними он, конечно, готовился тщательно. Нужно было очертить для ребят общий план кампании – а был ли у него самого этот план?
Готовясь к этому первому совещанию, Вершинин спрашивал сам себя: в чём главная болевая точка и в чём главный интерес Антонова?
Определить это было важно потому, что иначе можно было вытащить пустую сеть: произвести обыски, изъять кучу бумаг, а потом в этих бумагах ничего криминального не найдётся, и дело развалится, не дойдя до суда.
Допустим, главный интерес Антонова – мобильная телефония (рассуждал Вершинин). Ведь именно в этой области он затеял свой новый проект «СвязьИнвест – Балканы». Ездил в Румынию, а недавно принимал в Москве ответную делегацию румын.
Вершинин стал делать схему основных активов и отраслей бизнеса Антонова. Сначала набросал вчерне, потом аккуратно вычертил по линейке. Отксерил, чтобы на первом совещании раздать всем членам следственной группы.
На листке красовались блоки: «СвязьИнвестБанк» – «Телеком – Балканы» – «Нефтяная составляющая» – «Домодедово и Внуково» – «Недвижимость» – «Сельское хозяйство». Карандашиком на
Например, «Телеком – Балканы» или «Телеком – Румыния», что сие такое? Этот блок он решил поручить майору Елене Подзюбан, может быть, потому, что фамилия её напоминала румынскую. Да и вообще, толковая молодой следователь. В помощники ей даст капитана Сашу Быкова…
Кабинет Вершинина был небольшой, но за столом заседаний место для семи человек нашлось. Найдётся и для десяти, но вначале ему хватит семерых.
Он начал совещание с того, что назвал всех членов специализированной следственной группы, как бы представив их друг другу – хотя они и так были знакомы. Сразу объявил, кто чем будет заниматься, пока ещё не объясняя сути дела.
Майор Елена Подзюбан и капитан Александр Быков – Румыния. Затем Паша Калинников и Толя Столяров, их сфера ответственности – «СвязьИнвестБанк», где они будут работать вместе со Строгалевым и его людьми. Александру Козлову и Юрию Трофимову поручалась принадлежащая Антонову нефтянка, и, наконец, Серёже Мнацаканяну – аэропортовские дела. Компании, владельцем или совладельцем которых был Антонов, оснащали московские аэропорты – ни много, ни мало – техникой связи и компьютерной техникой.
Далее Вершинин позволил себе небольшую теоретическую лекцию. О том, какое это – казалось бы – простое, но при этом какое сложное дело: доказать факт уклонения той или иной фирмы от налогов. У бизнесменов прекрасно развито чутьё, сплошь и рядом они нас опережают. Начинаешь копать в одном месте, тут же тебе – вернее, Федеральной налоговой службе – кидают кусок, оплачивают какие-то недоимки, но проштрафившуюся фирму или закрывают, или уменьшают её обороты; в общем, ясно, что деньги перетекли уже в другое место.
– Чтобы противостоять этим манёврам, и нужно видеть всю картину целиком, – объявил Вершинин и достал из папки семь отксеренных листочков. – Вот для этого я и подготовил вам общую схему активов той группы, которая нас интересует.
Он раздал эти листки и пояснил, что каждый из этих блоков – активов финансово-промышленной группы – не является монолитным, но представляет собой, в свою очередь, сложную схему. И он дал недельный срок для того, чтобы каждый член следственной группы на отдельном листке вычертил такую же схему в порученной ему области. Конкретно, Румыния, «СвязьИнвестБанк», аэропорты, нефтянка…
На этом он первое рабочее совещание закончил и отпустил членов следственной группы.
Расхаживал по кабинету, довольный собой. Неплохо провёл инструктаж! Как говорится, «хорошее начало полдела откачало». Или ещё в советские времена говаривали: «Цели определены, конкретные задачи поставлены; за работу, товарищи!»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Основное, конечно, на том первом совещании осталось несказанным. Главное ведь никогда не говорится вслух. Может быть, потому, что оно слишком некрасиво и неприятно, болезненно…
Этот невысокий лысеющий человек с брюшком – Антонов – вырастал в настоящего гиганта бизнеса. Именно поэтому его и следовало уничтожить, срезать под корень как вылезший из земли гриб.
Вот в этом и состояло главное… Поняли ли его ребята – члены следственной группы? Если не поняли, то осознают во время работы…
Русских в таком виде, в котором они существуют сегодня, быть не должно – вот в этом и состояла та неприятная и некрасивая правда, которую Вершинин не любил формулировать даже для себя самого. Но что делать: он ведь не считал себя принадлежащим к русскому народу: он принадлежал к русскоязычной ветви другого, высшего, всемирного народа.